Архипелаг ГУЛаг. Том 3 (части 5, 6 и 7)

А это
-- сильное общественное создание технической мысли, может быть один из тех
забегов на век вперЈд, которых несколько сделала Россия в 10-е--20-е годы,
да все они у нас погибли) Васильев был видным деятелем, и еще сейчас с
твЈрдым удовольствием вспоминает: "Мы отказывались притвориться, что можно
вырастить финики на сухих палках".
За то и были разогнаны, конечно.
Весь этот край, Семиречье, куда мы приехали сейчас, он исходил пешком и
изъездил на лошади еще полвека назад. Он еще до первой войны рассчитал
проекты обводнения Чуйской долины, Нарынского каскада и пробития туннеля
сквозь Чу-Илийские горы, и еще до первой войны стал сам их осуществлять.
Шесть "электрических экскаваторов" (все шесть пережили революцию и в 30-е
годы представлялись на Чирчикстрое как советская новинка) были выписаны им
еще в 1912 году и уже работали здесь. А теперь, отсидев 15 лет за
"вредительство", три последних -- в Верхнеуральском изоляторе, он выпросил
себе как милость: отбывать ссылку и умереть именно здесь, в Семиречьи, где
он всЈ начинал. (Но и этой милости ему бы ни за что не оказали, если б не
помнил его Берия по 20-м годам, когда инженер Васильев делил воды трЈх
закавказских республик.)
Так вот почему такой углублЈнный и сфинксоподобный сидел он сегодня на
своЈм мешочке в кузове: у него не только был первый день свободы, но и
возврат в страну своей юности, в страну вдохновения. Нет, не так уж коротка
человеческая жизнь, если вдоль неЈ оставишь обелиски.
Совсем недавно дочь В. А. остановилась на Арбате около витрины с
газетой "Труд". Залихватский корреспондент, не жалея хорошо оплачиваемых
слов, бойко рассказывал о своей поездке по Чуйской долине, обводнЈнной и
вызванной к жизни созидателями-большевиками, о Нарынском каскаде, о мудрой
гидротехнике, о счастливых колхозниках. И вдруг -- кто ему о том нашептал?
-- закончил: "но мало кто знает, что все эти преобразования есть исполнение
мечты талантливого русского инженера Васильева, не нашедшего сочувствия в
старой бюрократической России.1 Как жаль, что молодой энтузиаст не дожил до
торжества своих благородных идей! Дорогие газетные строки замутнились,
слились, дочь сорвала газету с витрины, прижала к груди и понесла под
свисток милиционера.
Молодой энтузиаст сидел в это время в сырой камере Верхнеуральского
изолятора. Ревматизм или какое-то костное недомогание перегнуло старика в
позвоночнике, и он не мог разгибаться. Спасибо, сидел он в камере не один, с
ним -- некий швед, и вылечил ему спину спортивным массажем.
Шведы не так часто сидят в советских тюрьмах. С одним шведом,
вспоминаю, сидел и я. Его звали Эрик...
-- ...Арвид Андерсен? -- с живостью переспрашивает В. А. (Он очень живо
и говорит и движется.)
Ну, надо же! Так это Арвид его и вылечил массажем! Ну, до чего ж, ну до
чего ж я тесен! -- напоминает нам Архипелаг в напутствие.

Страницы: (377) :  <<  ... 270271272273274275276277278279280281282283284285 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
Очень хорошо, что Настя постарше брата на два года, а то бы он
непременно зазнался и в дружбе у них не было бы, как теперь, прекрасного
равенства. Бывает, и теперь Митраша вспомнит, как отец наставлял его мать, и
вздумает, подражая отцу, тоже учить свою сестру Настю. Но сестренка мало
слушается, стоит и улыбается... Тогда "Мужичок в мешочке" начинает злиться и
хорохориться и всегда говорит, задрав нос:
- Вот еще!
- Да чего ты хорохоришься? - возражает сестра.
- Вот еще! - сердится брат. - Ты, Настя, сама хорохоришься.
- Нет, это ты!
- Вот еще!
Так, помучив строптивого брата, Настя оглаживает его по затылку. И как
только маленькая ручка сестры коснется широкого затылка брата, отцовский
задор покидает хозяина.
- Давай-ка вместе полоть, - скажет сестра.
И брат тоже начинает полоть огурцы, или свеклу мотыжить, или картошку
полоть.


II

Кислая и очень полезная для здоровья ягода клюква растет в болотах
летом, а собирают ее поздней осенью. Но не все знают, что самая-самая
хорошая клюква, сладкая, как у нас говорят, бывает, когда она перележит зиму
под снегом.
Этой весной снег в густых ельниках еще держался и в конце апреля, но в
болотах всегда бывает много теплее: там в это время снега уже не было вовсе.
Узнав об этом от людей, Митраша и Настя стали собираться за клюквой. Еще до
свету Настя задала корм всем своим животным. Митраша взял отцовское
двуствольное ружье "тулку", манки на рябчиков и не забыл тоже и компас.
Никогда, бывало, отец его, направляясь в лес, не забудет этого компаса. Не
раз Митраша спрашивал отца:
- Всю жизнь ты ходишь по лесу, и тебе лес известен весь, как ладонь.
Зачем же тебе еще нужна эта стрелка?
- Видишь, Дмитрий Павлович, - отвечал отец, - в лесу эта стрелка тебе
добрей матери: бывает, небо закроется тучами и по солнцу в лесу ты
определиться не можешь, пойдешь наугад - ошибешься, заблудишься,
заголодаешь. Вот тогда взгляни только на стрелку - и она укажет тебе, где
твой дом...

Пришвин Михаил Михайлович   
«Кладовая солнца»