Архипелаг ГУЛаг. Том 3 (части 5, 6 и 7)

." Родимого потеряли... Крикнуть бы им
сейчас через площадь: "Так и будете! Отцов ваших не расстреляют! Женихов не
посадят! И сами не будете ЧС!"
Хочется вопить перед репродуктором, даже отплясать дикарский танец! Но
увы, медлительны реки истории. И лицо моЈ, ко всему тренированное, принимает
тримасу горестного внимания. Пока -- притворяться, по-прежнему притворяться.
И всЈ же великолепно ознаменовано начало моей ссылки!
Этот весь день уходит у меня опять на стихотворение -- "Пятое марта".

Минует десяток дней -- и в борьбе за портфели и в опаске друг перед
другом семибоярщина упраздняет вовсе МГБ! Так правильно я усомнился:
в е ч н о ли МГБ?4
И что' ж на земле тогда вечно, кроме несправедливости, неравенства и
рабства?..


1 К концу 1917 г. Васильев практически возглавил департамент земельных
улучшений.

2 Павел Веселов (Стокгольм), занятый ныне другими захватами шведских
граждан советскими властями, проаналиэировав рассказы Э. А. Андерсена о
себе, высказывает предположение: что и по внешнему виду и по форме названной
им фамилии Э. А. скорее н о р в е ж е ц, но по каким-то причинам предпочел
выдавать себя за шведа. Норвежцы, бежав из страны после 1940 г., и в
английской армии служили несравнимо чаще, чем, м. б. одиночные шведы. Э. А.
мог иметь английскую родственную связь с какими-то Робертсонами, но родство
с г е н е р а л о м Робертсоном придумать, чтобы поднять себе цену перед
МГБ. Не исключено, что в Западном Берлине после войны он служил в военной
разведке союзников, чем и заинтересовал МГБ. Вероятно, и в Москву он
приезжал в составе английской или норвежской делегации, а не шведской
(такая, кажется, и не ездила), но был там третьестепенным лицом. Может быть,
МГБ предлагало ему стать двойником-разведчиком, и за этот отказ он получил
свои 20 лет. Отец Эрика мог быть дельцом, но не такого масштаба. Однако,
Эрик преувеличивал, и даже знакомство своего отца с Громыкой (отчего гебисты
и показали его Громыко) -- чтобы заинтересовать МГБ выкупом и таким образом
дать знать о себе на Запад.

3 Годами позже я достану Уголовный кодекс РСФСР и с удовольствием
прочту там в статье 35-й: что ссылка назначается на срок от трЈх д о
д е с я т и лет, в качестве же дополнительной к заключению может быть
только д о п я т и лет. (Это -- гордость советских юристов: что начиная еше
с уголовного кодекса 1922 года в советском п р а в е нет бессрочных
правопоражений и вообще бессрочных репрессий, кроме самой жуткой из них --
бессрочного изгнания из пределов СССР. И в этом "важное принципиальное
отличие советского права от буржуазного" (Сборник "От тюрем..."). Так-то
так, но экономя труд МВД, пожалуй в е ч н у ю-то выписывать проще: не надо
следить за концами сроков да морочиться обновлять их.

Страницы: (377) :  <<  ... 278279280281282283284285286287288289290291292293 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Он вышел из канцелярии и заорал на пленных: "Wer kann deutsch sprechen?" / Кто говорит по-немецки? (нем.) / Из толпы выступил Швейк и с радостным лицом устремился к писарю, который велел ему немедленно следовать за ним в канцелярию. Писарь уселся за списки, за груду бланков, в которые вносились фамилия, происхождение, подданство пленного, и тут произошел забавный разговор по-немецки. -- Ты еврей? Так? -- спросил он Швейка. Швейк отрицательно покачал головой. -- Не запирайся! Каждый из вас, пленных, знающих по-немецки, еврей,-- уверенно продолжал писарь-переводчик.-- И баста! Как твоя фамилия? Швейх? Ну, видишь, чего же ты запираешься, когда у тебя такая еврейская фамилия? У нас тебе бояться нечего: можешь признаться в этом. У нас в Австрии еврейских погромов не устраивают. Откуда ты? Ага, Прага, знаю... знаю, это около Варшавы. У меня уже были неделю тому назад два еврея из Праги, из-под Варшавы. А какой номер у твоего полка? Девяносто первый? Старший писарь взял военный справочник и принялся его перелистывать. -- Девяносто первый полк, эреванский, Кавказ, кадры его в Тифлисе; удивляешься, как это мы здесь все знаем? Швейка действительно удивляла вся эта история, а писарь очень серьезно продолжал, подавая Швейку свою наполовину недокуренную сигарету: -- Этот табак получше вашей махорки. Я здесь, еврейчик, высшее начальство. Если я что сказал, все дрожит и прячется. У нас в армии не такая дисциплина, как у вас. Ваш царь -- сволочь, а наш -- голова! Я тебе сейчас кое-что покажу, чтобы ты знал, какая у нас дисциплина. Он открыл дверь в соседнюю комнату и крикнул: -- Ганс Лефлер! -- Hier! -- послышался ответ, и в комнату вошел зобатый штириец с плаксивым лицом кретина. В этапном управлении он был на ролях прислуги. -- Ганс Лефлер,-- приказал писарь,-- достань мою трубку, возьми в зубы, как собаки носят, и бегай на четвереньках вокруг стола, пока я не скажу: "Halt!" При этом ты лай, но так, чтобы трубка изо рта не выпала, не то я прикажу тебя связать. Зобатый штириец принялся ползать на четвереньках и лаять. Старший писарь торжествующе посмотрел на Швейка: -- Ну, что я говорил? Видишь, еврейчик, какая у нас дисциплина? И писарь с удовлетворением посмотрел на бессловесную солдатскую тварь, попавшую сюда из далекого альпийского пастушьего шалаша...

Ярослав Гашек (Jaroslav Hasek)   
«Похождения бравого солдата Швейка. Часть 3»