Архипелаг ГУЛаг. Том 3 (части 5, 6 и 7)

Погромыхали громы -- и ушли почти без
дождя.
До того всЈ на местах, что Ю. А. Крейнович, знаток языков Севера7
вернулся -- в тот же институт, и в тот же сектор, с теми же, кто заложил
его, кто ненавидит его -- с теми же самыми он каждый день шубу снимает и
заседает.
Ну, как если бы жертвы Освенцима вкупе с бывшими комендантами
образовали бы общую галантерейную фирму.
Есть обергруппен-стукачи и в литературном мире. Сколько душ погубили Я.
Эльсберг? Лесючевский? Все знают их -- и никто не смеет тронуть. Затевали
изгнать из Союза писателей -- напрасно! Ни тем более -- с работы. Ни уж,
конечно, из партии.
Когда создавался наш кодекс (1926), сочтено было, что убийство клеветою
в пять раз легче и извинительней, чем убийство ножом. (Да ведь и нельзя ж
было предполагать, что при диктатуре пролетариата кто-то воспользуется этим
буржуазным средством -- клеветой!) По статье 95-й -- заведомо ложный донос,
показания, соединЈнные: а) с обвинением в тяжком преступлении; б) с
корыстными мотивами; в) с искусственным созданием доказательств обвинения --
караются лишением свободы до... двух лет. А то и -- шесть месяцев.
Либо полные дурачки эту статью составляли, либо очень уж дальновидные.
Я так полагаю, что -- дальновидные.
И с тех пор в каждую амнистию (сталинскую 45-го, "ворошиловскую" 53-го)
эту статейку не забывали включить, заботились о своЈм активе.
Да еще ведь и давность. Если тебя ложно обвинили (по 58-й), то давности
нет. А если ты ложно обвинил -- то давность, мы тебя обережем.
Дело семьи Анны Чеботар-Ткач всЈ сляпано из ложных показаний. В 1944 г.
она, еЈ отец и два брата арестованы за якобы политическое и якобы убийство
невестки. Все трое мужчин забиты в тюрьме (не сознавались), Анна отбыла
десять лет. А невестка оказалась вообще невредима! Но еще десять лет Анна
тщетно просила реабилитации! Даже в 1964 г. прокуратура ответила: "Вы
осуждены правильно и оснований для пересмотра нет". Когда же всЈ-таки
реабилитировали, то неутомимая Скрипникова написала за Анну жалобу: привлечь
лжесвидетелей. Прокурор СССР Г. Терехов8 ответил: невозможно за
д а в н о с т ь ю...
В 20-е годы раскопали, притащили и расстреляли тЈмных мужиков, за сорок
лет перед тем казнивших народовольцев по приговору царского суда. Но те
мужики были не свои. А доносчики эти -- плоть от плоти.
Вот та воля, на которую выпущены бывшие зэки. Есть ли еще в истории
пример, чтобы столько всем известного злодейства было неподсудно,
ненаказуемо?
И чего же доброго ждать? Что может вырасти из этого зловония?
Как великолепно оправдалась злодейская затея Архипелага!

Конец шестой части


1 Через 5 лет друг свалил это на жену: она замазала. А еще через десять
(1961) жена и сама пришла к Авениру в райком профсоюза -- просить путЈвку в
Сочи.

Страницы: (377) :  <<  ... 309310311312313314315316317318319320321322323324 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
За т.Богоявленского - Преображенский.
И я полагаю - Кшесинский".

Коротков вышел от кассира, широко и глупо улыбаясь. В руках у него было
4 больших желтых пачки, 5 маленьких зеленых, а в карманах 13 синих коробок
спичек. У себя в комнате, прислушиваясь к гулу изумленных голосов в
канцелярии, он упаковал спички в два огромных листа сегодняшней газеты и,
не сказавшись никому, отбыл со службы домой. У подъезда Спимата он чуть не
попал под автомобиль, в котором кто-то подъехал, но кто именно, Коротков
не разглядел.
Прибыв домой, он выложил спички на стол и, отойдя, полюбовался на них.
Глупая улыбка не сходила с его лица. Затем Коротков взъерошил белокурые
волосы и сказал самому себе:
- Ну-с, унывать тут долго нечего. Постараемся их продать.
Он постучался, к соседке своей, Александре Федоровне, служащей в
Губвинскладе.
- Войдите, - глухо отозвалось в комнате.
Коротков вошел и-изумился. Преждевременно вернувшаяся со службы
Александра Федоровна в пальто и шапочке сидела на корточках на полу. Перед
нею стоял строй бутылок с пробками из газетной бумаги, наполненных
жидкостью густого красного цвета. Лицо у Александры Федоровны было
заплакано.
- 46, - сказала она и повернулась к Короткову.
- Это чернила?.. Здравствуйте, Александра Федоровна, - вымолвил
пораженный Коротков.
- Церковное вино, - всхлипнув, ответила соседка.
- Как, и вам? - ахнул Коротков.
- И вам церковное? - изумилась Александра Федоровна.
- Нам - спички, - угасшим голосом ответил Коротков и закрутил пуговицу
на пиджаке.
- Да ведь они же не горят! - вскричала Александра Федоровна, поднимаясь
и отряхивая юбку.
- Как это так, не горят? - испугался Коротков и бросился к себе в
комнату. Там, не теряя ни минуты, он схватил коробку, с треском распечатал
ее и чиркнул спичкой. Она с шипеньем вспыхнула зеленоватым огнем,
переломилась и погасла. Коротков, задохнувшись от едкого серного запаха,
болезненно закашлялся и зажег вторую. Та выстрелила, и два огня брызнули
от нее. Первый попал в оконное стекло, а второй - в левый глаз товарища
Короткова...

Булгаков Михаил Афанасьевич   
«Дьяволиада»