Архипелаг ГУЛаг. Том 3 (части 5, 6 и 7)

Можно описывать всеобщую радость при подписке на заЈм
(подписаться на заЈм, вместо того, чтобы иметь деньги для ларька). Можно
всегда безмолвную тюрьму наполнить разговорами (лубянский парикмахер спешит
спросить, коммунист ли Дьяков... Бред!). Можно вставлять в арестантские
переклички вопросы, которые от веку не задавались ("Партийность?.. Какую
должность занимал?..") Сочинять анекдоты, от которых уже не смех, а понос:
зэк подаЈт жалобу вольнонаЈмному секретарю партбюро на то, что некий вольный
оклеветал его, зэка, члена партии! -- в какие ослиные уши это надувается?..
(Дьяков). Или: зэк из конвоируемой колонны (благородный Петраков, сподвижник
Кирова) заставляет всю колонну свернуть к памятнику Ленина и снять шапки, в
том числе и конвоиров!! -- а автоматы же какой рукой?.. (Алдан-СемЈнов)
У Вяткина колымское ворьЈ на разводе охотно снимает шапки в память
Ленина. Абсолютный бред. (А если бы правда -- не много б вышло Ленину почЈта
из того).
Весь "Самородок" Шелеста -- анекдот от начала до конца. Сдавать или не
сдавать лагерю найденный самородок? -- для этого вопроса нужна прежде всего
отчаянная смелость: за неудачу -- расстрел! (да и за сам вопрос ведь --
расстрел!)... Вот они сдали -- и еще потребовал генерал устроить их звену
обыск. А что было б, если б не сдали?.. Сам же упоминает автор и соседнее
"звено латыша", у которого обыск был и на работе и в бараке. Так не стояла
проблема -- поддержать ли Родину или не поддержать, а -- рискнуть ли
четырьмя своими жизнями за этот самородок? Вся ситуация придумана, чтобы
дать проявиться их коммунизму и патриотизму. (Другое дело -- бесконвойные. У
Алдан-СемЈнова воруют самородки и майор милиции и замнаркомнефти.)
Но Шелест всЈ-таки не угадал времени: он слишком грубо, даже с
ненавистью говорит о лагерных хозяевах, что' совсем недопустимо для
ортодокса. А Алдан-СемЈнов о явном злодее -- начальнике прииска, так и
пишет: "он был толковый организатор" (!) Да вся мораль его такая: если
начальник -- хороший, то в лагере работать весело и жить почти свободно17
Так и Вяткин: у него палач Колымы начальник Дальстроя Карп Павлов -- то "не
знал", то "не понимал" творимых им ужасов, то уже и перевоспитывается.
В нарисованную декорацию пришлось всЈ-таки этим авторам включить для
похожести и детали подлинные. У А.-СемЈнова: конвоир отбирает себе добытое
золото; над отказчиками издеваются, не зная ни права, ни закона; работают
при 53 градусах ниже ноля; воры в лагере блаженствуют; пенициллин зажат для
начальства. -- У Дьякова: грубое обращение конвоя; сцена в Тайшете около
поезда, когда с зэков не управились номера снять, пассажиры кидали
заключЈнным еду и курево, а конвоиры подхватывали себе; описание
предпраздничного обыска.
Но эти штрихи используют авторы, чтобы только была им вера.

Страницы: (377) :  <<  ... 319320321322323324325326327328329330331332333334 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... О первой посылке утверждалось, что она явствует из слов Комментатора
в толковании третьей книги "О душе"; вторая, или меньшая, посылка
доказывалась на основании опыта моряков, которые, находясь в море, видят
горы ниже себя; и они доказывают, ссылаясь на то, что видят эти горы,
поднявшись на мачту, с палубы же корабля не видят, а это, надо полагать,
происходит оттого, что земля значительно ниже и не достигает хребта моря.
В-четвертых, аргументировалось так: если бы земля не была ниже воды,
она была бы совершенно безводной, разумеется в открытой своей части, о
которой вопрос ставится; и тогда не было бы ни источников, ни рек, ни озер;
противоположное этому мы наблюдаем; потому истинным является суждение,
противоположное тому, из которого этот вывод следовал, то есть вода выше
земли. Следствие доказывалось на основании того, что вода естественно
перемещается книзу, и так как море есть начало всех вод (что является из
слов Философа в его "Метеорах"), то, если бы море не было выше, чем земля,
вода не двигалась бы к этой земле, коль скоро при всяком естественном
движении воды исходное начало движения должно находиться выше.
Далее аргументировалось в-пятых: вода явно наиболее следует движению
Луны, что видно из прилива и отлива моря; поскольку, стало быть, круг Луны
эксцентричен, представляется разумным, чтобы вода в своей сфере подражала
эксцентричности круга Луны и, следовательно, сама была эксцентричной; и, так
как этого не может быть иначе как при условии, что она выше земли (это было
показано в первом доводе), следует то же самое, что и раньше.
Таким образом, основываясь на этих доводах и не помышляя о других, они
пытаются доказать, что их мнение истинное, то есть мнение тех, кто полагает,
будто воды выше открытой, или обитаемой, части земли, хотя о противном
свидетельствуют и чувства и разум. Ведь, основываясь на чувствах, мы видим,
что по всей земле реки стекают как в южное, так и в северное море, как в
море восточное, так и в море западное, чего не было бы, если бы начала рек и
протяжение их русл не находилось выше поверхности моря...

Данте Алигьери (Dante Alighieri)   
«Вопрос о воде и земле_ Dubia»