Архипелаг ГУЛаг. Том 3 (части 5, 6 и 7)

..2 Да что там,
если внезапно освободили начисто из Особлагов -- австрийцев, венгров,
поляков, румын, мало считаясь с их чЈрными преступлениями, с их 15-ти и
25-летними сроками и тем самым подрывая в глазах заключЈнных всю весомость
приговоров. И сняты были ограничения переписки, благодаря которым только и
чувствовали себя особлаговцы по настоящему заживо умершими. И даже разрешили
свидания! -- страшно сказать: свидания!.. (И даже в мятежном Кенгире стали
строить для них отдельные маленькие домики). Ничем не удерживаемый
либерализм настолько затопил недавние Особые лагеря, что заключЈнным
разрешили носить причЈски (и алюминиевые миски с кухни стали исчезать для
переделки на алюминиевые гребешки). И вместо лицевых счЈтов и вместо
особлаговских бон туземцам разрешили держать в руках общегосударственные
деньги и рассчитываться ими как зазонным людям.
Беспечно, безрассудно разрушали ту систему, от которой сами же
кормились -- систему, которую плели, вязали и скручивали десятилетиями!
А закоренелые эти преступники -- хоть сколько-нибудь смягчились от
поблажек? Нет! Напротив! Выявляя свою испорченность и неблагодарность, они
усвоили глубоко-неверное, обидное и бессмысленное слово "бериевцы" -- и
теперь всегда, когда что-нибудь им не нравилось, в выкриках честили им и
добросовестных конвоиров, и терпеливых надзирателей, и заботливых опекунов
своих -- лагерное руководство. Это не только было обидно для сердец
Практических Работников, но сразу после падения Берии это было даже и
опасно, потому что кем-то могло быть принято как исходная точка обвинения.
И поэтому начальник одного из кенгирских лагпунктов (уже очищенного от
мятежников и пополненного экибастузцами) вынужден был с трибуны обратиться
так: "Ребята! (на эти короткие годы с 54-го до 56-го сочли возможным
называть заключЈнных "ребята") Вы обижаете надзорсостав и конвой криками
"бериевцы"! Я вас прошу это прекратить". На что выступавший маленький В. Г.
Власов сказал: "Вы вот за несколько месяцев обиделись. А я от вашей охраны
18-лет кроме "фашист" ничего не слышу. А нам не обидно?" И обещал майор --
пресечь кличку "фашисты". Баш на баш.
После всех этих злоплодных разрушительных реформ можно считать
отдельную историю Особлагов законченной 1954-м годом, и дальше не отличать
их от ИТЛ.
Повсюду на разворошенном Архипелаге с 1954-го по 1956-й год
установилось льготное время -- эра невиданных поблажек, может быть самое
свободное время Архипелага, если не считать бытовых домзаков середины 20-х
годов.
Одна инструкция перед другой, один инспектор перед другим
выкобенивались, как бы еще пораздольнее развернуть в лагерях либерализм. Для
женщин отменили лесоповал! -- да, было признано, что лесоповал для женщин
якобы тяжЈл (хотя тридцатью непрерывными годами доказано было, что нисколько
не тяжЈл).

Страницы: (377) :  <<  ... 328329330331332333334335336337338339340341342343 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... А утверждать, что женская мистика уделяла больше внимания телесному, чем абстрактным идеям, равносильно утверждению, что из учебников философии должны исчезнуть упоминания о, ну не знаю, Мерло-Понти (Merleau-Ponty), например.

Феминистки уже давно поставили на пьедестал свою героиню Гипатию Александрийскую (Hipatia), которая в 5 веке преподавала платоновскую философию и математику. Гипатия стала истинным символом женской философии, хотя от ее произведений остались лишь воспоминания. Все они были уничтожены, как и сама Гипатия, погибшая от рук разъяренных христиан, вдохновителем которых, по словам историком, был тот самый Кирилл Александрийский (Cirilo de Alejandria), впоследствии названный святым, хотя и не за этот поступок, конечно. Но была ли Гипатия единственной?

Совсем недавно во Франции вышла в свет небольшая книга 'История женщин-философов' ('Histoire des femmes philosophes'). Автор этой книги - Жиль Менаж (Gilles Menage), живший в 17-ом столетии и бывший предшественником маркизы де Севинье (de Sevigne) и мадам де Лафайет (de Lafayette). Впервые его книга была издана в 1690 году и носила название 'Mulierum philosopharum historia'. Так что Гипатия была не единственной, и хотя в книге Менажа наибольшее внимание уделено классической эпохе, из нее мы узнаем о таких женщинах-философах, как: Диотима (Diotima) из платоновского 'Пира', Арета Керинейская (Areta), Никарета (Nicarete) из мегарской школы, философ-киник Гипаркия (Hiparquia), последовательница аристотелевой философии Феодора (Theodora), последовательница эпикурейцев Леонтион (Leontion) и пифагорейцев - Фемистоклея (Temistoclea). Просматривая древние рукописи и работы отцов Церкви, Менажу удалось найти упоминания 65 имен женщин-философов, хотя стоит признать, что его понятие о философии было достаточно широким.

Если учитывать, что в греческом обществе женщинам отводилось место лишь за закрытыми дверями дома, философы предпочитали не столько красивых девушек, сколько красивых юношей, а, чтобы иметь определенное влияние в обществе женщина должна была быть куртизанкой, становится понятно, какие усилия предпринимались мыслительницами того времени, чтобы быть услышанными...

Эко, Умберто (Eco, Umberto)   
«Посвящение женщинам (El Mundo, Испания)»