Архипелаг ГУЛаг. Том 3 (части 5, 6 и 7)

-- Восстановили условно-досрочное освобождение для отсидевших две
трети срока. -- Во всех лагерях стали платить деньги, и заключЈнные хлынули
в ларьки, и не было разумных режимных ограничений этих ларьков, да при
широкой бесконвойности какой ему режим? -- он мог на эти деньги и в посЈлке
покупать. -- Во все бараки повели радио, насытили их газетами, стенгазетами,
назначили агитаторов по бригадам. Приезжали товарищи лекторы (полковники!) и
читали лагерникам на разные темы -- даже об искажении истории Алексеем
Толстым, но не так просто было руководству собрать аудиторию, палками
загонять нельзя, нужны косвенные методы воздействия и убеждения. А
собравшиеся гудели о своЈм и не слушали лекторов. -- Разрешили подписывать
лагерников на заЈм, но кроме благонамеренных никто не был этим растроган, и
воспитателям просто за руку каждого приходилось тянуть к подписному листу,
чтобы выдавить из него какую-нибудь десятку (по хрущЈвски -- рубль). По
воскресеньям стали устраивать совместные спектакли мужских и женских зон --
сюда валили охотно, даже галстуки покупали в ларьках.
Оживлено было многое из золотого фонда Архипелага -- та самозабвенность
и самодеятельность, которою он жил во времена великих Каналов. Созданы были
"Советы Актива" с секторами учебно-производственным, культурно-массовым,
бытовым, как местком, и с главною задачей -- бороться за производительность
труда и за дисциплину. Воссоздали "товарищеские суды" с правами: выносить
порицание, налагать штраф и просить об усилении режима, о неприменении двух
третей.
Мероприятия эти когда-то хорошо служили Руководству -- но то было в
лагерях, не прошедших выучку особлаговской резни и мятежей. А теперь очень
просто: первого же предсовета (Кенгир) зарезали, второго избили -- и никто
не хотел идти в Совет Актива. (Кавторанг Бурковский работал в это время в
Совете Актива, работал сознательно и принципиально, но с большой
осторожностью, всЈ время получая угрозы ножа, и ходил на собрания
бендеровской бригады выслушивать критику своих действий.)
А безжалостные удары либерализма всЈ подкашивали и подкашивали систему
лагерей. Устроены были "лагпункты облегчЈнного режима" (и в Кенгире был
такой!): по сути, в зоне только спать, потому что на работу ходить
бесконвойно, любым маршрутом и в любое время (все и старались пораньше уйти,
попозже вернуться). В воскресенье же третья часть зэков увольнялась в город
до обеда, третья часть после обеда, и только одна треть оставалась не
удостоенной прогулки.3
Пусть читатель поставит себя в положение лагерных руководителей и
скажет: можно ли в таких условиях работать? и на какой успех можно
рассчитывать?
Один офицер МВД, мой спутник по сибирскому поезду в 1962 году, всю эту
лагерную эпоху до 1954-го описал так: "Полный разгул! Кто не хотел -- и на
работу не ходил.

Страницы: (377) :  <<  ... 329330331332333334335336337338339340341342343344 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

.....
Шагает, длинный, слегка гнутый, склонив голову, одиноко не спящий во всей
этой дикой горной глуши в столь поздний час, обреченный прожить в ней всю
свою жизнь, -- шагает куда, зачем?
Площадь, фонтан, грустный фонарь, словно единственный во всем мире и
неизвестно для чего светящий всю долгую осеннюю ночь...

Бунин Иван Алексеевич   
«В альпах»