Архипелаг ГУЛаг. Том 3 (части 5, 6 и 7)

Не очень было их и мало. (Женщин, не
раскаявшихся в Дубровлаге в 1956 году, собрали и отправили в Кемеровские
лагеря.)
Скрипникова рассказывает о таком случае. Одна западная украинка имела
10 лет за мужа-бендеровца, от неЈ потребовали теперь признать, что сидит за
мужа-бандита. "Ни, нэ скажу". -- "Скажи, на свободу пойдешь!" -- "Ни, нэ
скажу. Вин -- нэ який не бандит, вин -- ОУНовец". -- "Ну, а не хочешь --
сиди!" (председатель комиссии -- СоловьЈв). -- Прошло всего несколько дней,
и к ней пришЈл на свидание едущий с севера муж. У него было 25 лет, он легко
признал себя бандитом и помилован. Он не оценил жениной стойкости, а
накинулся на неЈ с упрЈками: "Та казала б, шо я -- дьявол с хвостом, шо
копыта у меня бачила. А яка мини теперь справа с хозяйством та детьми?"
Напомним, что и Скрипникова отказалась признать себя виновной, и
осталась еще три года сидеть.
Так даже эра свободы пришла на Архипелаг в прокурорской мантии.

Но всЈ же не пуст был переполох Практических Работников: небывалое
сочетание звЈзд сошлось на небе Архипелага в 1955-56 годах. Это были его
роковые годы и могли бы стать его последние годы!
Если бы люди, облечЈнные высшей властью и отягченные полнотой
информации о своей стране, еще были бы пронизаны и пропитаны ну хотя бы
только своим же Учением, но безраздельно, без "личного сектора", бескорыстно
-- когда же, как не в эти годы было им оглянуться, и ужаснуться, и зарыдать?
Кто ж пропустит в "царство коммунизма" с этим кровавым мешком за спиной? Он
весь сочится, он пятнает багрово всю спину! Политических распустили -- а
бытовиков миллионы кто же напек? Не производственные ли отношения? не среда
ли? Не мы ли сами?.. Не вы ли?
Так к свиньям собачьим надо было отбросить космическую программу!
Отложить попечение о морском флоте Сукарно и гвардии Квамо Нкрумы! Хотя бы
сесть да затылок почесать: как же нам быть? Почему наши лучшие в мире законы
отвергаются миллионами наших граждан? Что заставляет их лезть в это
гибельное ярмо, и чем невыносимее ярмо -- тем еще гуще лезут? Да как, чтобы
этот поток иссяк? Да может законы наши -- не те, что надо? (А тут бы не
обошлось подумать о школе задЈрганной, о деревне запущенной, и о многом том,
что называется просто несправедливостью без всяких классовых категорий.) Да
тех, уже попавших, как нам к жизни вернуть? -- не дешЈвым размахом
ворошиловской амнистии, а душевным разбором каждого павшего -- и дела его, и
личности.
Ну, кончать Архипелаг -- надо или нет? Или он -- навеки? Сорок лет он
гнил в нашем теле -- хватит?
Нет, оказывается! Нет, не хватит! Мозговые извилины напрягать -- лень,
а в душе и вовсе ничего не отзванивает.

Страницы: (377) :  <<  ... 332333334335336337338339340341342343344345346347 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Колония опустела. Григорий
Борисович вынес стул на крыльцо. На коленях он держал пишущую машинку.
И вдруг он заметил мальчика. В полном одиночестве тот сидел на бревне.
У ног его валялись разноцветные пластмассовые игрушки.
Мальчик сидел неподвижно. Услышав стук пишущей машинки, не обернулся.
Все это продолжалось около десяти минут. Легкое синеватое облако за это
время переместилось к югу. Тень от платана чуть сдвинулась влево.
Писатель наконец сказал:
- Эй, мизерабль! Кто ты? Как тебя зовут?
- Меня? Я - Арик.
- В смысле - Арон? Или Аркадий?
- Ариэль, - был ответ.
- Где же крылья твои, Ариэль? - спросил писатель.
- Нету, - коротко и без удивления ответил мальчик, - а тебя?
- Не понял, что - тебя?
- А как тебя зовут?
- Меня зовут Григорий Борисович. И крыльев у меня, признаться, тоже
нет...
С озера долетали крики и шум моторных лодок.
Писатель спрашивает:
- Ты что здесь делаешь? И почему - один?
Ариэль:
- Я был на озере, но Анджелочка сказала: "Убирайся".
- Это почему же?
Мальчик ответил с готовностью и почти хвастливо:
- Да потому что у меня вши. Вот почему.
- Ты уверен? - писатель шагнул к нему, оставив машинку.
- Уверен. Мама сказала - кошмар. Помыла меня керосином. Мы за ним
специально съездили в Рамсдейл. Хочешь мою голову понюхать?
- Не откажусь. Премного благодарен.
- Только осторожно. Они ведь могут и на тебя перепрыгнуть.
Писатель ощутил запах керосина. Вспомнил послевоенное детство. Лето на
даче в Тарховке. Гудки паровоза "ФД". Поджаренные на керосинке оладьи...
Ариэль сказал:
- Вот поэтому я не могу играть с детьми.
- А ты их видел? - спросил писатель.
- Кого?
- Кого. Да вшей. Что ты знаешь о них?
- Ничего. Они слишком маленькие. Их почти не видно.
- А для чего, по-твоему, существует микроскоп?
- Как это - микроскоп?
- Такой прибор, который все на свете увеличивает. Через него можно
разглядывать вшей целыми днями. Жаль, что я оставил его в Нью-Йорке...

Довлатов Сергей Донатович   
«Ариэль»