Архипелаг ГУЛаг. Том 3 (части 5, 6 и 7)

Нас везли и везли. Стемнело. По крупнозвЈздному чЈрному небу теперь
ясно было, что везли нас на юго-юго-запад.
В свете фар задних автомобилей плясали клочки пыльного облака, взбитого
всюду над дорогой, но видимого только в фарах. Возникало странное марево:
весь мир был чЈрен, весь мир качался, и только эти частицы пыли светились,
кружились и рисовали недобрые картины будущего.
На какой край света? В какую дыру везли нас, где суждено нам делать
нашу революцию?
Подвернутые ноги так затекли, будто были уже и не наши. Лишь под
полночь приехали мы к лагерю, обнесЈнному высоким деревянным заплотом,
освещЈнному в чЈрной степи и близ чЈрного спящего посЈлка ярким
электричеством вахты и вокруг зоны.
Еще раз перекликнув по делам -- "...марта тысяча девятьсот семьдесят
пятого!" -- на оставшиеся эти четверть столетия нас ввели сквозь двойные
высоченные ворота.
Лагерь спал, но ярко светились все окна всех бараков, будто там
брызжела жизнь. Ночной свет -- значит, режим тюремный. Двери бараков были
заперты извне тяжелыми висячим замками. На прямоугольниках освещенных окон
чернели решЈтки.
Вышедший помбыт был облеплен лоскутами номеров.
Ты читал в газетах, что в лагерях у фашистов на людях бывают номера?


1 Организация Украинских Националистов.

2 Из-за того, что в разных областях Украины -- разное соотношение тех,
кто считает себя русским и кто -- украинцем, и кто -- никем не считает, --
тут будет много сложностей. Может быть, по каждой области понадобится свой
плебисцит и потом льготное и бережное отношение ко всем, желающим переехать.
Не вся Украина в еЈ сегодняшних формальных советских границах есть
действительно Украина. Какие-то левобережные области безусловно тяготеют к
России.

3 Говорят, французская статистика показала, будто между 1-й и 2-й
мировыми войнами самая низкая преступность среди национальных групп была у
русских эмигрантов. Напротив, после второй мировой войны самая высокая, из
национальных групп, преступность оказалась опять-таки у русских -- у
советских граждан, попавших во Францию.

4 Очень не хватало Шостаковичу перед Одиннадцатой симфонией послушать
эту песню з д е с ь! Либо вовсе б он еЈ не тронул, либо выразил бы еЈ
современный, а не умерший смысл. Еще двадцать пять. Где уж теперь двадцать
пять! -- в каторжном лагере он был обречЈн кончить невдолге.

--------
Глава 3. Цепи, цепи...

Но наша горячность, наши забегающие ожидания быстро оказались
раздавлены. Ветерок перемен дул только на сквозняках -- на пересылках. Сюда
же, за высокие заборы Особлагов, он не задувал. И хотя лагеря состояли из
одних только политических -- никакие мятежные листовки не висели на столбах.
Говорят, в Минлаге кузнецы отказались ковать решЈтки для барачных окон.

Страницы: (377) :  <<  ... 27282930313233343536373839404142 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... N 4772 или 4773, не помним точно, и озаглавленную: "Воспоминания
графа де Ла Фер о некоторых событиях, происшедших во Франции к концу
царствования короля Людовика XIII и в начале царствования короля Людовика
XIV".
Можно представить себе, как велика была наша радость, когда,
перелистывая эту рукопись, нашу последнюю надежду, мы обнаружили на
двадцатой странице имя Атоса, на двадцать седьмой - имя Портоса, а на
тридцать первой - имя Арамиса.
Находка совершенно неизвестной рукописи в такую эпоху, когда
историческая наука достигла столь высокой степени развития, показалась нам
чудом. Мы поспешили испросить разрешение напечатать ее, чтобы явиться
когда-нибудь с чужим багажом в Академию Надписей и Изящной Словесности, если
нам не удастся - что весьма вероятно - быть принятыми во Французскую
академию со своим собственным.
Такое разрешение, считаем своим долгом сказать это, было нам любезно
дано, что мы и отмечаем здесь, дабы гласно уличить во лжи недоброжелателей,
утверждающих, будто правительство, при котором мы живем, не очень-то
расположено к литераторам.
Мы предлагаем сейчас вниманию наших читателей первую часть этой
драгоценной рукописи, восстановив подобающее ей заглавие, и обязуемся, если
эта первая часть будет иметь тот успех, которого она заслуживает и в котором
мы не сомневаемся, немедленно опубликовать и вторую.
А пока что, так как восприемник является вторым отцом, мы приглашаем
читателя видеть в нас, а не в графе де Ла Фер источник своего удовольствия
или скуки.
Итак, мы переходим к нашему повествованию.


* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *




I. ТРИ ДАРА Г-НА Д'АРТАНЬЯНА-ОТЦА

В первый понедельник апреля 1625 года все население городка Мента, где
некогда родился автор "Романа о розе" (*6), казалось взволнованным так,
словно гугеноты (*7) собирались превратить его во вторую Ла-Рошель (*8)...

Дюма Александр (Alexandre Dumas)   
«Три мушкетера»