Архипелаг ГУЛаг. Том 3 (части 5, 6 и 7)

Эти вопросы живо
захватывают туземцев и помогают им лучше выполнять колониальный режим и
лучше работать. (Конечно, не все понимают правильно. Из Иркутска: "В
голодном лагере нам говорят об изобилии в стране продуктов. Говорят о
внедрении механизации повсюду, а мы на производстве только и видим кайло,
лопату, носилки, да применяем горб".)12
Еще очень важно р а д и о, если его правильно использовать (не музыку,
не пьесы про любовь, а воспитательные передачи).
Как и всЈ дозируется по режимам, так и радио: от 2-3 часов для особого
режима до полного дня вещания для общего режима.13
А еще бывают и ш к о л ы (а как же! мы же готовим их к возврату в
общество!) Только "всЈ построено на формальности, это для отвода глаз...
Идут туда ребята из-под палки, охоту учиться отбивают БУРом"; еще
"стесняются вольных учительниц, так как одеты в рвань".
А увидеть живую женщину -- слишком важное событие для арестанта.
Нечего и говорить, что правильное воспитание и исправление, особенно
людей взрослых, особенно если оно длится десятилетиями, может происходить
только на основе сталинско-бериевского послевоенного р а з д е л е н и я
п о л о в, которое и признано на Архипелаге незыблемым. Взаимовлияние
полов, как импульс к улучшению и развитию, принятый во всЈм человеческом
роде, не может быть принят на Архипелаге, ибо тогда жизнь туземцев станет
"похожею на курорт". И чем ближе мы подходим под светлое зарево коммунизма,
залившее уже полнеба, тем настойчивее надо преступников отделять от
преступниц и только через эту изоляцию дать им как следует помучиться и
исправить их.14
Над всей стройной системой колониального исправления в нашу
небезгласную и небесправную эпоху существует надзор общественности, да,
н а б л ю д а т е л ь н ы е к о м и с с и и -- читатель же не забыл о них?
их никто не отменял.
Они составляются "от местных органов". Но практически там, в диких
местах, в этих вольных посЈлках -- кто пойдЈт и попадЈт в эти комиссии,
кроме жЈн администрации? Это -- просто бабский комитет, выполняющий то, что
говорят их мужья.
Однако, в больших городах эта система изредка может дать и результаты
внезапные. Коммунистке Галине Петровне Филипповой райком поручил состоять в
наблюдательной комиссии одесской тюрьмы. Она отбивалась: "Мне нет никакого
дела до преступников!" -- и только партийной дисциплиною еЈ заставили пойти.
А там она -- увлеклась! Она увидела там людей, да сколько среди них
невинных, да сколько среди них раскаявшихся. Она сразу установила порядок
разговаривать с заключЈнными без администрации (чему администрация очень
противилась). Некоторые зэки месяцами смотрели на неЈ злыми глазами, потом
мягчели. Она стала ездить в тюрьму два, три, четыре раза в неделю,
оставалась в тюрьме до отбоя, отказывалась от отпуска -- уж не рады были те,
кто еЈ сюда послал.

Страницы: (377) :  <<  ... 342343344345346347348349350351352353354355356357 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
The forest ceased quickly, and the earth under the trees became trenchy
furrows and yet undivided lots of rye ploughland. Ordinary villages lived
behind the rye, and above them was air from the frightening space, -- Pyotr
Yevseyevich considered air a good thing also, since from it breathing was
delivered to the entire area of the State. Windless days bothered him
however; the peasants have nothing to grind with, and the infected air stays
over the city, whereby the sanitary condition is worsened. But Pyotr
Yevseyevich bore his anxiety not as a suffering but as a concerned necessity
which occupies the entire soul by its meaning and thereby makes the burden
of one's own life imperceptible. At the moment, Pyotr Yevseyevich was a
little worried for a locomotive that was hauling up some rough freights with
sharp, stifled wisps of steam which reached at Pyotr Yevseyevich's tense
feelings. Pyotr Yevseyevich stopped and with a helpful compassion imagined
the ordeal of a machine pushing the stagnation of sedimentary weight forward
and uphill.
"If only nothing bursts in the couplings," Pyotr Yevseyevich whispered,
grinding his teeth between the itching gums. "And if only there is enough
fire, it has to burn the water! Let it be patient, it's not far until the
end now..."
The locomotive slithered up slope with screeching rims but did not give
in to the cars that stuck to the rails. Suddenly the locomotive started
giving out frequent and worried honking, asking for the way through.
Apparently the semaphore was closed and the engine-driver was afraid that he
would not be able to start the train up the slope after a stop.
"Oh my God, and what is going on!" Pyotr Yevseyevich exclaimed and,
smitten with sorrow, energetically set out to the station in order to
examine the accident.
The locomotive gave three whistles, meaning stop, while Pyotr
Yevseyevich found a total calmness reign at the station. He sat down in the
third class waiting hall and began to torment himself: "Where is the State?"
he thought...

Андрей Платонов   
«Inhabitant of the State»