Архипелаг ГУЛаг. Том 3 (части 5, 6 и 7)

К этому
времени весь Новочеркасск вкруговую был уже обложен войсками, и прегражден
был всякий доступ в город или выход из него. (На эту задачу выдвинули и
ростовские офицерские училища, часть их оставив для патрулирования по
Ростову.) По Московской улице, тем же путЈм, как прошла демонстрация, туда
же, к горкому, медленно поползли танки. На них стали влезать мальчишки и
затыкать смотровые щели. Танки дали холостые пушечные выстрелы -- и вдоль
улицы зазвенели витринные и оконные стекла. Мальчишки разбежались, танки
поползли дальше.
А студенты? Ведь Новочеркасск -- студенческий город! Где же студенты?..
Студенты Политехнического и других институтов и нескольких техникумов были
заперты с утра в общежитиях и институтских зданиях. Сообразительные ректоры!
Но, скажем: и не очень гражданственные студенты. Наверно, и рады были такой
отговорке. Современных западных бунтующих студентов (или наших прежних
русских), пожалуй дверным замком не удержишь.
Внутри горкома возникла какая-то потасовка, ораторов постепенно
втягивали внутрь, а на балкон выходили военные, и всЈ больше. (Не так ли с
балкона управления Степлага наблюдали и за кенгирским мятежом?). С маленькой
площади близ самого дворца цепь автоматчиков начала теснить толпу назад, к
решЈтке сквера, (Разные свидетели в один голос говорят, что э т и солдаты
были -- нацмены, кавказцы, свежепривезЈнные с другого конца военного округа,
и ими заменили стоявшую перед тем цепь из местного гарнизона. Но показания
разноречат: получила ли перед тем стоявшая цепь солдат приказ стрелять, и
верно ли, что приказ был не выполнен из-за того, что капитан, принявший его,
не скомандовал солдатам, а кончил с собой перед строем.3 Самоубийство
офицера не вызывает сомнения, но не ясны рассказы об обстоятельствах и никто
не знает фамилии этого героя совести.) Толпа пятилась, однако никто не ждал
ничего дурного. Неизвестно, кто отдал команду,4 -- но э т и солдаты подняли
автоматы и дали первый залп поверх голов.
Может быть, генерал Плиев и не собирался сразу расстреливать толпу --
да события развились по себе: данный поверх голов залп пришелся по деревьям
сквера и по мальчишкам, которые стали оттуда падать. Толпа видимо взревела
-- и тут солдаты, по приказу ли, в кровяном ли безумии или в испуге -- стали
густо стрелять уже по толпе, притом разрывными пулями.5 (Кенгир помните?
Шестнадцать на вахте?) Толпа в панике бежала, теснясь в обходах сквера -- но
стреляли и в спины бегущих. Стреляли до тех пор, пока опустела вся большая
площадь за сквером, за ленинским памятником -- через бывший Платовский
проспект и до Московской улицы. (Один очевидец говорит: впечатление было,
что всЈ завалено трупами. Но, конечно, там и раненых было много. По разным
данным довольно дружно сходится, что убито было человек 70-80.

Страницы: (377) :  <<  ... 355356357358359360361362363364365366367368369370 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Свой роман Умберто Эко писал, не прекращая преподавания в университете, выступая на международных конференциях и ведя колонку в итальянском еженедельнике «Эспрессо».

Предлагаемая здесь книга «Эволюция средневековой эстетики» («Sviluppo dell'estetica medievale») относится к самому началу научного пути Умберто Эко и обладает необычной судьбой. Она была написана в 1958 году как глава четырехтомного академического учебника по эстетике («Momenti e problemi di storia deU'estetica». Milano 1959). Перед автором ставилась задача проследить изменение и развитие идеи Прекрасного в средневековой философии после раннехристианского периода и до возникновения светской культуры, связанной с именами Данте и Боккаччо. Таким образом, речь должна была идти преимущественно о схоластике, но уже в этой ранней книге Эко верен себе. Он «актуализирует» историю, примеряя ее на сегодняшний день, пытается взглянуть на средневековый мир «изнутри», и, вероятно, именно поэтому учебный по сути своей текст способен увлечь, ошеломить и даже заинтриговать читателя. Умберто Эко говорит не только о средневековых взглядах на красоту чувственную и сверхчувственную, красоту пропорции, света, символа, организма и проч., но и о том, в какой мере способен к восприятию этих представлений человек нашего века.

О своеобразной истории написания этой книги Умберто Эко рассказал в предисловии к английскому изданию. Почти сразу по получении заказа на главу академического учебника двадцатишестилетний философ, недавно защитивший диссертацию, был призван на полтора года в вооруженные силы. И именно в армии, благодаря необъяснимому расположению лейтенанта, предоставившего Эко время для занятий в библиотеке, отдельную комнату и даже пишущую машинку (!), появилась эта рукопись. По собственным воспоминаниям, новобранец был настолько погружен в проблемы средневековой эстетики, что однажды потерял свою винтовку и лишь чудом избег трибунала.

В 1986 году этот текст под названием «Art and Beauty in the Middle Ages» вышел отдельной книгой в издательстве Йельского университета и с тех пор переводился на многие европейские языки...

Эко, Умберто (Eco, Umberto)   
«Эволюция средневековой эстетики»