Архипелаг ГУЛаг. Том 3 (части 5, 6 и 7)

Да, быть на свободе -- большое счастье, но быть
свободным от греха -- бо'льшее. Ленин говорил: только в Турции и в России
сохранились такие позорные явления, как преследования за религию. В Турции я
не была, не знаю, а в России -- как видите". ЕЈ обрывают.
Приговор: двум по 5 лет лагеря, двум -- по 4, многодетному Базбею -- 3.
Подсудимые встречают приговор с радостью и молятся. "Представители с
производства" кричат: "Мало! Добавить!" (керосином поджечь...)
Терпеливые баптисты учли и подсчитали, и создали такой "совет
родственников узников", который стал издавать рукописные ведомости обо всех
преследованиях. Из ведомостей мы узнаЈм, что с 1961 по июнь 1964 года
осуждено 197 баптистов,9 среди них 15 женщин. (Все пофамильно перечислены.
Подсчитаны и иждивенцы узников, оставшиеся теперь без средств пропитания:
442, из них дошкольного возраста 341). Большинству дают 5 лет ссылки, но
некоторым -- 5 лет лагеря строгого режима (только-только что не в полосатой
шкуре!), вдобавок еще и 3-5 лет ссылки. Б. М. Здоровец из Ольшан Харьковской
области получил за веру 7 лет строгого режима. Посажен 76-летний Ю. В.
Аренд, а Лозовые -- всею семьЈю (отец, мать, сын). Евгений М. Сирохин,
инвалид Отечественной войны 1 группы, слепой на оба глаза, осужден в селе
Соколове ЗмиЈвского района Харьковской области на 3 года лагерей за
христианское воспитание своих детей Любы, Нади и Раи, которые отобраны у
него решением суда.
Суд над баптистом М. И. Бродовским (г. Николаев, 6.10.66) не гнушается
использовать грубо-подделанные документы. Подсудимый протестует: "Это не по
совести!" Рычат ему в ответ: "Да закон вас сомнЈт, раздавит и уничтожит!"
За-кон. Это вам -- не "внесудебная расправа" тех лет, когда еще
"соблюдались нормы".
Недавно стало известно леденящее душу "Ходатайство" С. Караванского,
переданное из лагеря на волю. Автор имел 25, отсидел 16 (1944 -- 60),
освобожден (видимо, по "двум третям"), женился, поступил в университет --
нет! в 1965-м пришли к нему снова: собирайся! не досидел 9 лет.
Где ж еще возможно это, при каком другом земном Законе, кроме нашего?
-- навешивали четвертные железными хомутами, концы сроков -- 70-е годы!
Вдруг новый кодекс (1961) -- не выше 15 лет. Да юрист-первокурсник и тот
понимает, что стало быть отменяются те 25-летние сроки! А у нас -- не
отменяются. Хоть хрипи, хоть головой об стенку бейся -- не отменяются. А у
нас -- даже пожалуйте досиживать!
Таких людей немало. Не попавшие в эпидемию хрущЈвских освобождений,
наши покинутые однобригадники, однокамерники, встречные на пересылках. Мы их
давно забыли в своей восстановленной жизни, а они всЈ так же потеряно,
угрюмо и тупо бродят всЈ на тех же пятачках вытоптанной земли, всЈ меж теми
же вышками и проволоками.

Страницы: (377) :  <<  ... 360361362363364365366367368369370371372373374375 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Тем не менее, все это было довольно
унизительно. Могли бы пригласить в гостиную. Благоговение в ней
перемешивалось с обидой.
В сумочке ее лежало нечто, размером чуть поболее
миниатюрного дамского браунинга "Элита-16".
Регина Гаспарян происходила из благородной обрусевшей
семьи. Отец ее был довольно известным преподавателем училища
Штиглица. Будучи армянином, сел по делу космополитов. В
пятидесятом году следователь Чуев бил его по физиономии
альбомом репродукций Дега.
Мать ее была квалифицированной переводчицей. Знала
Кашкина. Встречалась с Ритой Ковалевой. Месяц сопровождала
Колдуэлла в его турне по Закавказью. Славилась тяжелым
характером и экзотической восточной красотой.
В юности Регина была типичной советской школьницей.
Участвовала в самодеятельности. Играла Зою Космодемьянскую.
Отец, реабилитированный при Хрущеве, называл ее в шутку "Зойка
Комсомодеянская".
Наступила оттепель. В доме известного художника Гаспаряна
собирались молодые люди. В основном поэты. Здесь их
подкармливали, а главное -- терпеливо выслушивали. Среди них
выделялись Липский и Брейн.
Все они понемногу ухаживали за красивой, начитанной,
стройной Региной. Посвящали ей стихи. В основном, шутливые,
юмористические. Брейн писал ей из Сочи в начале Даманского
кризиса:
Жди меня, и я вернусь, только очень жди,
Жди, когда наводят грусть желтые вожди...
Наступили семидесятые годы. Оттепель, как любят выражаться
эмигрантские журналисты, сменилась заморозками. Лучшие друзья
уезжали на Запад.
Регина Гаспарян колебалась очень недолго. У ее мужа-физика
была хорошая, так сказать, объективная профессия. Сама Регина
окончила иняз. Восьмилетняя дочь ее немного говорила
по-английски. У матери были дальние родственники в Чикаго.
Семья начала готовиться к отъезду. И тут у Регины возникла
неотступная мысль о Левицком.
Романы Левицкого уже давно циркулировали в самиздате. Его
считали крупнейшим русским писателем в изгнании...

Довлатов Сергей Донатович   
«Жизнь коротка»