Архипелаг ГУЛаг. Том 3 (части 5, 6 и 7)

Правда, толика блатных всЈ-таки среди них была: отчаявшись удержать
своих любимцев от частых побегов (82-я статья УК давала за побег только до
двух лет, а у воров бывали уже десятки и сотни наплюсованных, отчего ж не
бежать, коли некому унять?) власти решились клепать им за побег 58-14, то
есть экономический саботаж.
Таких блатных ехало в Особые лагеря в общем очень мало, в каждом этапе
горстка, но, по их кодексу, вполне достаточно, чтобы вести себя дерзко,
нагло, ходить в комендантах с палками (как те два азербайджанца в Спасске,
зарубленные потом) и помогать придуркам утверждать на новых островах
Архипелага всЈ то же чЈрно-говЈнное знамя рабских подлых
истребительно-трудовых лагерей.
Экибастузский лагерь был создан за год до нашего приезда -- в 1949
году, и всЈ тут так и сложилось по подобию прежнего, как оно было принесено
в умах лагерников и начальства. Были комендант, помкоменданта и старшие
бараков, кто кулаками, кто доносами изнимавшие своих подданных. Был
отдельный барак придурков, где на вагонках и за чаем дружески решались
судьбы целых объектов и бригад. Были (благодаря особому устройству финских
бараков) отдельные кабины в каждом бараке, которые занимались, по чину,
одним или двумя привилегированными зэками. И нарядчики били в шею, и
бригадиры -- по морде, и надзиратели -- плЈтками. И подобрались наглые
мордастые повара. И всеми каптЈрками завладели свободолюбивые кавказцы. А
прорабские должности захватила группка проходимцев, которые считались все
инженерами. А стукачи исправно и безнаказанно носили свои доносы в
оперчасть. И, год назад начатый с палаток, лагерь имел уже и каменную тюрьму
-- однако еще не достроенную и потому сильно переполненную: очереди в карцер
с уже выписанным постановлением приходилось ожидать по месяцу и по два --
беззаконие, да и только! -- очередь в карцер! (Мне был присуждЈн карцер, так
я и не дождался очереди.)
Правда, за этот год уже поблекли блатные (точнее суки, поскольку не
пренебрегали лагерными постами). Уже как-то почувствовалось, что нет им
настоящего размаха -- нет блатной молодЈжи, пополнения, не скачет никто на
цирлах. Что-то у них не срабатывало. Комендант Магеран, когда начальник
режима представлял его выстроившемуся лагерю, еще пытался смотреть с мрачной
бодростью; но уже неуверенность владела им, и скоро бесславно сошла его
звезда.
На наш этап, как и на всякий новый, был сделан натиск уже в первой
приЈмной бане. Банщики, парикмахеры и нарядчики были напряжены и дружно
налетали на каждого, кто пытался сделать хотя бы робкое возражение против
рваного белья, или холодной воды, или порядка прожарки. Они только и ждали
таких возражений и налетали сразу несколько, как псы, нарочито, кричали
повышенно громко: "Здесь вам не Куйбышевская пересылка!" и совали к носу
откормленные кулаки.

Страницы: (377) :  <<  ... 38394041424344454647484950515253 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...

Киприан

Москон, довольно, - и довольно,
Кларин. В невежестве своем
Всегда упорствовать хотите,
Друг с другом непременно споря.
Ступайте же и (как сказал я),
За мной придете в час, когда
Настанет ночь, окутав в тени
Строенье светлое вселенной.

Москон

Бьюсь об заклад. Хоть и сказал ты,
Что празднества - один пустяк,
На них смотреть сейчас пойдешь ты.

Кларин

Подобный вывод очевиден:
Тот, кто другим дает советы,
Сам так не будет поступать.

Москон (в сторону)

Чтоб Ливию скорей увидеть,
Хотел бы в крылья я одеться.
(Уходит.)

Кларин (в сторону)

Хотя, коль точно молвить правду,
Мне в Ливии приманка чувств.
И так держать туда дорогу
Само мне имя указует:
Раз Ливия - не вправо, влево,
И будешь с Ливией счастлив.
(Уходит.)


СЦЕНА 2-я
Киприан.

Киприан

Один я, и теперь мне можно,
Коль только хватит разуменья,
Вопрос тот рассмотреть подробно,
Который душу захватил
С тех пор, как в Плинии прочел я
То место, где в словах он странных
Дает определенье Бога {2}...

Бальмонт Константин Дмитриевич   
«Переводы Кальдерона. Волшебный маг»