Раковый корпус

На исторический хочется, и на литературный хочется.
-- А на технический?
-- Не-а.
-- Странно. Это в наше время так было. А сейчас ребята все технику
любят. А ты -- нет? {20}
-- Меня... общественная жизнь очень разжигает.
-- Общественная?.. Ох, ДЈмка, с техникой -- спокойней жить. Учись лучше
приЈмники собирать.
-- А чего мне -- покойней!.. Сейчас вот если месяца два тут полежу --
надо за девятый класс подогнать, за второе полугодие.
-- А учебники?
-- Да два у меня есть. Стереометрия очень трудная.
-- Стереометрия?! А ну, тащи сюда! Слышно было, как пацан пошЈл и
вернулся.
-- Так, так, так... Стереометрия КиселЈва, старушка... Та же самая...
Прямая и плоскость, параллельные между собой... Если прямая параллельна
какой-нибудь прямой, расположенной в плоскости, то она параллельна и самой
плоскости... ЧЈрт возьми, вот книжечка, ДЈмка! Вот так бы все писали!
Толщины никакой, да? А сколько тут напихано!
-- Полтора года по ней учат.
-- И я по ней учился. Здорово знал!
-- А когда?
-- Сейчас тебе скажу. Тоже вот так девятый класс, со второго
полугодия... значит, в тридцать седьмом и в тридцать восьмом. Чудно в руках
держать. Я геометрию больше всего любил.
-- А потом?
-- Что потом?
-- После школы.
-- После школы я на замечательное отделение поступил -- геофизическое.
-- Это где?
-- Там же, в Ленинграде.
-- И что?
-- Первый курс кончил, а в сентябре тридцать девятого вышел указ брать
в армию с девятнадцати, и меня загребли.
-- А потом?
-- Потом действительную служил.
-- А потом?
-- А потом -- не знаешь, что было? Война?
-- Вы-офицер были?
-- Не, сержант.
-- А почему?
-- А потому что если все в генералы пойдут, некому будет войну
выигрывать... Если плоскость проходит через прямую, параллельную другой
плоскости, и пересекает эту плоскость, то линия пересечения... Слушай,
ДЈмка! Давай я с тобой каждый день буду стереометрией заниматься? Ох,
двинем! Хочешь?
-- Хочу.
(Этого ещЈ не хватало, над ухом.)
-- Буду уроки тебе задавать.
-- Задавай.
-- А то, правда, время пропадает. Прямо сейчас и начнЈм. РазберЈм вот
эти три аксиомы. Аксиомы эти, учти, на вид простенькие, {21} но они потом в
каждой теореме скрытно будут содержаться, и ты должен видеть -- где. Вот
первая: если две точки прямой принадлежат плоскости, то и каждая точка этой
прямой принадлежит ей. В чЈм тут смысл? Вот пусть эта книжка будет
плоскость, а карандаш -- прямая, так? Теперь попробуй расположить...
Заладили и долго ещЈ гудели об аксиомах и следствиях. Но Павел
Николаевич решил терпеть, демонстративно повЈрнутый к ним спиной. Наконец,
замолчали и разошлись.

Страницы: (335) :  <<  ... 78910111213141516171819202122 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Он, как мне кажется,
вовсе не был недоброжелательным, скорее, я бы сказал, наоборот, но просто
он не выносил дураков.
Те, кто его знал, угадают у меня в III акте намек на изобретенную им
систему стенографии, с помощью которой он писал открытки и которую можно
изучить по руководству ценой в четыре шиллинга шесть пенсов, выпущенному
Кларендон Пресс. Именно такие открытки, о которых упоминает миссис Хигинс,
я и получал от Суита. Расшифровав звук, который кокни передал бы как
"зерр", а француз как "се", я затем писал Суиту, требуя с некоторой
запальчивостью разъяснить, что именно, черт его подери, он хотел сказать.
С безграничным презрением к моей тупости Суит отвечал, что он не только
хотел, но и сказал слово "результат" и что ни в одном из существующих на
земле языков нет другого слова, содержащего этот звук и имеющего смысл в
данном контексте. Думать, что менее квалифицированным смертным требуются
более подробные разъяснения - это уже было свыше суитовского терпения.
Задуман его Универсальный алфавит был для того, чтобы безупречно
изображать любой звук в языке, как гласный, так и согласный, держа при
этом руку под любым наиболее удобным углом и делая самые легкие и беглые
движения, какие нужны для написания не только "м" и "н", но также "у",
"л", "п" и "к". Однако неудачная идея использовать этот оригинальный и
вполне удобочитаемый алфавит еще и как стенографию превратила его в
суитовских руках в самую неразборчивую из криптограмм. Первоначальной
задачей Суита было снабдить исчерпывающим, аккуратным, удобочитаемым
шрифтом наш благородный, но плохо экипированный язык. Но Суита увело в
сторону презрение к популярной Питменовской системе стенографии, которую
он окрестил ямографией. Торжество Питмена было торжеством умелой
организации дела: еженедельная газета убеждала вас изучать систему
Питмена; вам предоставлялись дешевые пособия и сборники упражнений и
расшифровки стенограмм речей, а также школы, где опытные педагоги
натаскивали вас до необходимого уровня...

Шоу, Джордж Бернард (Shaw, George Bernard)   
«Пигмалион»