Раковый корпус

И лицом разойдясь от счастья, улыбаясь никому -- небу и деревьям, в той
ранневесенней, раннеутренней радости, которая вливается и в стариков и в
больных, Олег пошЈл по знакомым аллеям, никого не встречая, кроме старого
подметальщика.
Он обернулся на раковый корпус. Полузакрытый длинными метлами
пирамидальных тополей, корпус высился в светло-сером кирпиче, штучка к
штучке, нисколько не постарев за свои семьдесят лет.
Олег шЈл -- и прощался с деревьями медицинского городка. На клЈнах уже
висели кисти-серЈжки. И первый уже цвет был -- у алычи, цвет белый, но из-за
листов алыча казалась бело-зелЈной.
А вот урюка здесь не было ни одного. А он уже, сказали, цветЈт. Его
хорошо смотреть в Старом городе.
В первое утро творения -- кто ж способен поступать благо-рассудно? Все
планы ломая, придумал Олег непутЈвое: сейчас же, по раннему утру, ехать в
Старый город смотреть цветущий урюк.
Он прошЈл запретные ворота и увидел полупустую площадь с трамвайным
кругом, откуда, промоченный январским дождЈм, понурый и безнадЈжный, он
входил в эти ворота умирать.
Этот выход из больничных ворот -- чем он был не выход из тюремных?
В январе, когда Олег добивался больницы, визжащие, подскакивающие {329}
и перенабитые людьми трамваи замотали его. А сейчас, у свободного окна, даже
дребезжание трамвая было ему приятно. Ехать в трамвае -- был вид жизни, вид
свободы.
Трамвай тянул по мосту через речку. Там, внизу, наклонились слабоногие
ивы, и плети их, свисшие к жЈлто-коричневой быстрой воде, уже были доверчиво
зелены.
Озеленились и деревья вдоль тротуаров, но лишь настолько, чтобы не
скрыть собою домов -- одноэтажных, прочно каменных, неспешливо построенных
неспешливыми людьми. Олег посматривал с завистью: и живут же какие-то
счастливчики в этих домах! Шли удивительные кварталы: широченные тротуары,
широченные бульвары. Ну да какой город не понравится, если смотреть его
розовым ранним утром!
Постепенно кварталы сменялись: не стало бульваров, обе стороны улицы
сблизились, замелькали дома торопливые, не гонкие за красотой и прочностью,
эти уж строились, наверно, перед войной. И здесь Олег прочЈл название улицы,
которое показалось ему знакомым.
Вот откуда знакомым: на этой улице жила Зоя!
Он достал блокнотик шершавой бумаги, нашЈл номер дома. Стал опять
смотреть в окно и на замедлении трамвая увидел сам дом: разнооконный,
двухэтажный, с постоянно распахнутыми или навсегда выломанными воротами, а
во дворе ещЈ флигельки.
Вот, где-то здесь. Можно сойти.
Он совсем не бездомен в этом городе. Он зван сюда, зван девушкой!
И продолжал сидеть, почти с удовольствием принимая на себя толчки и
громыхание. Трамвай был всЈ так же неполон. Против Олега сел старый узбек в
очках, не простой, древне-учЈного вида.

Страницы: (335) :  <<  ... 295296297298299300301302303304305306307308309310 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

..... Мы
похоронили его как полагается, и теперь он покоится, завернутый в холст
с ядром в ногах и ядром в головах, у острова Дель Джильо. Мы привезли
вдове его крест и шпагу. Стоило, - прибавил юноша с нечаяной улыбкой, -
стоило десять лет воевать с англичанами, чтобы умереть, как все, в пос-
тели!
- Что поделаешь, Эдмон! - сказал арматор, который, по-видимому, все
более и более успокаивался. - Все мы смертны, и надо, чтобы старые усту-
пали место молодым, - иначе все бы остановилось. И так как вы говорите,
что груз...
- В полной сохранности, господин Моррель, я вам ручаюсь. И я думаю,
что вы продешевите, если удовольствуетесь барышом в двадцать пять тысяч
франков.
И видя, что "Фараон" уже миновал круглую башню, он крикнул:
- На марса-гитовы! Кливер-нирал! На бизань-шкот! Якорь к отдаче изго-
товить!
Приказание было исполнено почти с такой же быстротой, как на военном
судне.
- Шкоты отдать! Паруса на гитовы!
При последней команде все паруса упали, и корабль продолжал скользить
еле заметно, двигаясь только по инерции.
- А теперь, не угодно ли вам подняться, господин Моррель, - сказал
Дантес, видя нетерпение арматора. - Вот и господин Данглар, ваш бухгал-
тер, выходит из каюты. Он сообщит вам все сведения, какие вы только по-
желаете. А мне надобно стать на якорь и позаботиться о знаках траура.
Вторичного приглашения не понадобилось. Арматор схватился за канат,
брошенный Дантесом, и с ловкостью, которая сделала бы честь любому моря-
ку, взобрался по скобам, вбитым в выпуклый борт корабля, а Дантес вер-
нулся на свое прежнее место, уступая разговор тому, кого он назвал Данг-
ларом, который, выйдя из каюты, действительно шел навстречу Моррелю.
Это был человек лет двадцати пяти, довольно мрачного вида, угодливый
с начальниками, нетерпимый с подчиненными. За это, еще более чем за ти-
тул бухгалтера, всегда ненавистный матросам, экипаж настолько же его не-
долюбливал, насколько любил Дантеса.
- Итак, господин Моррель, - сказал Данглар, - вы уже знаете о нашем
несчастье?..

Дюма Александр (Alexandre Dumas)   
«Граф Монте-Кристо (Части 1-3)»