Раковый корпус

А ещЈ было городское научное общество рентгенологов -- с докладами и
демонстрациями. А ещЈ недавно образовалось и научное общество онкологов, где
Донцова была не только участник, но и секретарь, и где, как со всяким новым
делом, суета была повышенная. А ещЈ был Институт усовершенствования врачей.
А ещЈ была переписка с рентгенологическим Вестником, и онкологическим
Вестником, и Академией меднаук, и информационным центром,-- и получалось,
что хотя Большая Наука была как будто вся в Москве и в Ленинграде, а они тут
как будто просто лечили, но дня не проходило, чтоб досталось только лечить,
а о науке не хлопотать.
Так и сегодня. Ей надо было звонить председателю общества рентгенологов
насчЈт своего близкого доклада. И надо было срочно просмотреть две маленькие
журнальные статьи. И ответить на одно письмо в Москву. И на одно письмо в
глухой онкопункт, откуда спрашивали разъяснения.
А скоро старший хирург, закончив операционный день, должна была, по
уговору, показать Донцовой для консультации одну свою гинекологическую
больную. А ещЈ надо было к концу амбулаторного приЈма пойти посмотреть с
одной из своих ординаторов этого больного из Ташауза с подозрением на
опухоль тонкого кишечника. И сама же она на сегодня назначила разобраться с
рентгенолаборантами, как им уплотнить работу установок, чтобы больше
пропускать больных. И эмбихинный укол Русанову не надо было упустить из
памяти, подняться проведать; таких больных они лишь недавно стали лечить
сами, до сих пор отсылали в Москву.
А она потеряла время на вздорное препирательство с упрямцем
Костоглотовым! -- методическое баловство. ЕщЈ во время их разговора два раза
заглядывали в дверь мастера, которые вели дополнительный монтаж на
гамма-установке. Они хотели доказать Донцовой необходимость каких-то работ,
не предусмотренных сметой, и чтоб она подписала им на эти работы акт и
убедила главврача. Теперь они еЈ потащили туда, но прежде в коридоре сестра
передала ей телеграмму. Телеграмма была из Новочеркасска -- от Анны Зацырко.
Пятнадцать лет они уже не виделись и не переписывались, но это была еЈ
хорошая старая подруга, с которой они вместе были в акушерской школе в
Саратове, ещЈ до мединститута, в 1924 году. Анна телеграфировала, что
старший сын еЈ Вадим поступит сегодня или завтра в клинику к Люсе из
геологической экспедиции, и просит она о дружеском внимании к нему, и ей
честно написать, что с ним. Людмила Афанасьевна взволновалась, {62} покинула
мастеров и пошла просить старшую сестру задержать до конца дня место
Азовкина для Вадима Зацырко. Старшая сестра Мита, как всегда, бегала по
клинике, и не так легко еЈ было найти. Когда же она нашлась и обещала место
для Вадима, она озадачила Людмилу Афанасьевну тем, что лучшую сестру их
лучевого отделения Олимпиаду Владиславовну требуют на десять дней на
городской семинар профказначеев -- и десять дней еЈ надо кем-то заменять.

Страницы: (335) :  <<  ... 45464748495051525354555657585960 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Другими словами, где была одна, там была и другая.
Любящие сестры, ничего не скажешь, но их взаимная привязанность порой
становилась большой помехой. Самарез делил свое внимание между сестрами,
соблюдая строгое равновесие, и никто, кроме него самого, не знал, куда
склоняется его сердце, однако у нас это не вызывало сомнений. Он катался с
ними верхом, он танцевал с ними, но ни разу ему не удалось разлучить их
хоть ненадолго.
Женщины говорили, будто сестрицы неразлучны лишь потому, что не
доверяют друг другу и опасаются, как бы одна не опередила другую. Мужчинам
такая вещь и в голову не придет. Самарез упорно молчал и усердно ухаживал
за обеими сестрами, не забывая при этом о своей работе и о поло. В том, что
он нравится и той и другой, не было никакого сомнения.
Надвигалось лето, а Самарез все не делал решительного шага, и девушки
начали терять выдержку, стали нервны и раздражительны; женщины говорили,
что их тревогу можно было прочесть у них в глазах. Мужчины к таким вещам
слепы, если только в их натуре не преобладает женское начало, но кого тогда
они интересуют? Я полагаю, что щеки сестер Копли побледнели просто от
апрельского зноя. Им следовало пораньше уехать в горы. Никто из нас не
становится ангелом с наступлением летней жары. Младшая сестра казалась еще
более резкой, чтобы не сказать язвительной; очарование старшей сильно
потускнело, чувствовалось, что оно стоит ей труда.
Надо сказать, что пост, где все это происходило, хотя и не маленький,
стоял в стороне от железной дороги и довольно много терял из-за этого. В
нем не было ни общественных садов, ни оркестров, ни других увеселений, о
которых стоило бы говорить, а до Лахора, где устраивались танцы, был чуть
ли не день езды. Не избалованные развлечениями, мы благодарили судьбу и за
малое.
В начале мая, незадолго до отъезда дам в горы, когда стояла гнетущая
жара и в посту оставалось не больше двадцати человек, Самарез пригласил нас
на пикник при луне у старой гробницы возле высохшего русла реки, в шести
милях от поста...

Киплинг Редьярд (Kipling Rudyard)   
«Ложный рассвет»