Раковый корпус

Все его ценности не выстаивали против быстрого воздуха из Асиных
губ, казались сейчас преувеличенными и даже картонными.
Усмехнувшись (а про себя он над этим ничуть не усмехался), ДЈмка
сказал:
-- Вот обсуждали, например -- чем люди живы?
-- Как это?
-- Ну,-- зачем живут, что ли?
-- Хо! -- У Аси на всЈ был ответ.-- Нам тоже такое сочинение давали:
"для чего живЈт человек?" И план даЈт: о хлопкоробах, о доярках, о героях
гражданской войны, подвиг Павла Корчагина и как ты к нему относишься, подвиг
Матросова и как ты к нему относишься...
-- А как относишься? {94}
-- Ну -- как? Значит: повторил бы сам или нет. Обязательно требует. Мы
пишем все -- повторил бы, зачем портить отношения перед экзаменами? А Сашка
Громов спрашивает: а можно я напишу всЈ не так, а как я думаю? Я тебе дам,
говорит, "как я думаю"! Я тебе такой кол закачу!.. Одна девчЈнка написала,
вот потеха: "Я ещЈ не знаю, люблю ли я свою родину, или нет". Та как
заквакает: "Это -- страшная мысль! Как ты можешь не любить?" "Да наверно и
люблю, но не знаю. Проверить надо." -- "Нечего и проверять! Ты с молоком
матери должна была всосать и любовь к Родине! К следующему уроку всЈ заново
перепиши!" Вообще, мы еЈ Жабой зовЈм. Входит в класс -- никогда не
улыбнЈтся. Ну, да понятно: старая дева, личная жизнь не удалась, на нас
вымещает. Особенно не любит хорошеньких.
Ася обронила это, уверенно зная, какая мордочка чего стоит. Она, видно,
не прошла никакой стадии болезни, болей, вымучивания, потери аппетита и сна,
она ещЈ не потеряла свежести, румянца, она просто прибежала из своих
спортивных залов, со своих танцевальных площадок на три дня на исследование.
-- А хорошие преподаватели -- есть? -- спросил ДЈмка, чтоб только она
не замолкала, говорила что-нибудь, а ему на неЈ посматривать.
-- Не, нету! Индюки надутые! Да вообще -- школа!.. говорить не хочется!
ЕЈ весЈлое здоровье перехлЈстывалось и к ДЈмке. Он сидел, благодарный
ей за болтовню, уже совсем не стеснЈнный, разнятый. Ему ни в чЈм не хотелось
с ней спорить, во всЈм хотелось соглашаться, вопреки своим убеждениям: и что
жизнь -- для счастья, и что ноги -- не отдавать. Если б нога не грызла и не
напоминала, что он увязил еЈ и ещЈ сколько вытащит -- полголени? по колено?
или полбедра? А из-за ноги и вопрос "чем люди живы?" оставался для него из
главных. И он спросил:
-- Ну, а правда, как ты думаешь? Для чего... человек живЈт? Нет, этой
девчЈнке всЈ было ясно! Она посмотрела на ДЈмку зеленоватыми глазами, как бы
не веря, что это он не разыгрывает, это он серьЈзно спрашивает.
-- Как для чего? Для любви, конечно!
Для любви!.. "Для любви" и Толстой говорил, да в каком смысле? И
учительница вон от них требовала "для любви" -- да в каком смысле? ДЈмка
всЈ-таки привык до точности доходить и своей головой обрабатывать.

Страницы: (335) :  <<  ... 76777879808182838485868788899091 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Вовсе нет, ты гордишься.
Андрокл. Чем, любимая?
Мегера. Всем. Тем, что превратил меня в рабыню, а себя в посмешище. Разве
это честно? Из-за твоих смиренных речей да повадок, словно ты и воды не
замутишь, люди прозвали меня ведьмой. Только потому, что на вид я
здоровая, крупная женщина, добродушная и немного вспыльчивая, а ты
вечно доводишь меня до поступков, о которых я потом сама сожалею, люди
говорят: "Бедняга, ну и собачья жизнь у него с этой женой!" Побыли бы
они в моей шкуре! Думаешь, я не знаю? Прекрасно знаю. Знаю! Знаю!
(Визжит.) Знаю!
Андрокл. Да, моя ненаглядная, я знаю, что ты знаешь.
Мегера. Так почему ты не относишься ко мне как положено, почему не хочешь
быть хорошим мужем?
Андрокл. Что я могу поделать, моя ненаглядная?
Мегера. Что можешь поделать? Ты можешь вспомнить о своем долге, вернуться к
домашнему очагу и друзьям, совершать жертвоприношения богам, как все
добропорядочные люди, а не подвергать нас травле за то, что мы грязные
богохульники, атеисты, о которых никто доброго слова не скажет.
Андрокл. Я не атеист, моя ненаглядная; я - христианин.
Мегера. Разве это не то же, только хуже в десять раз? Всем известно, что
христиане - последние из последних.
Андрокл. В точности как мы, моя ненаглядная.
Мегера. Говори о себе. Как ты смеешь сравнивать меня со всяким сбродом? У
моего отца был собственный трактир; будь проклят день, когда ты
появился впервые у нашей стойки.
Андрокл. Не спорю, я был привержен, моя ненаглядная. Но я бросил пить, когда
сделался христианином.
Мегера. Лучше бы оставался пьянчугой. Я могу простить человеку, что он
привержен к спиртному, это вполне естественно; что греха таить, я и
сама не прочь пропустить глоточек. Но я не могу перенести, что ты
привержен к христианству. И хуже того - ко всякому зверью. Как можно
держать дом в чистоте, если ты тащишь в него бродячих кошек и
потерявших хозяев дворняг и вообще разных "убогоньких" со всей округи?
Ты вырывал хлеб у меня изо рта, чтобы их накормить, сам знаешь,
вырывал, и не пытайся спорить...

Шоу, Джордж Бернард (Shaw, George Bernard)   
«Андрокл и лев»