Бодался теленок с дубом

Все, как по команде, поднялись и оставили нас вдвоём (это
так уж повелось, черта иерархии, никогда не ждали, чтоб A.
T. сказал: "мы наедине хотим поговорить"). Заказал A. T. чай
с печеньем и сушками - высшая форма новомирского
гостеприимства.
Предполагая Трифоныча на низшем гражданском градусе, чем
он был, я стал объяснять ему, почему не мог успеть на
секретариат, что они даже и вызова мне не прислали, а
косвенное извещение, и то поздно. Но, оказывается, в этом А.
Т. не надо было убеждать: он и для себя считал презренным
там быть, не пошёл. (Слухи-слухи! Слух по Москве: он был и
яростно меня защищал.)
Он вот что, он с тревогою (и не первый раз!) - о
западных деньгах: неужели правда, что я получаю деньги за
западные издания романов?
Заклятая советская анафема: кто думает не так,
обязательно продался за вражеские деньги; если советских не
платят - умри патриотически, но западных не получай!
Я: не только за романы, пришло за "Денисовича" от
норвежцев - и то пока не беру. Просто, сволота из СП не
может представить, что доступно человеку прожить и скромно.
Сияет A. T. Хвалит "Изложение". Но опять же: как могло
получиться, что уже вчера "читатели-почитатели" ему
приносили это самое "Изложение"?
- А я - п_у_с_т_и_л.
Он отчасти напуган: как же можно? ведь разъярятся! (т.
е., наверху).
А у меня в портфеле уже томится, своего часа ждет,
готовое "Открытое письмо" секретариату. И ведь вот же:
распaхнут, расположен А. Т., однонастроены мы! - а показать
ему боюсь, по старой памяти об его удерживаниях и запретах.
Всё-таки подготовлю:
- А. Т.! Вы меня любите, и хотите мне добра, но в
советах своих исходите из опыта другой эпохи. Например, если
бы я в своё время пришёл к вам советоваться: посылать ли
письмо Съезду? распускать ли "Раковый Корпус" и "Круг"? - вы
бы усиленно меня отговаривали. - (Мягко сказано... стекло
настольное об меня бы разбил.) - А ведь я был прав!
Старое-то приемлется. Но о новом - не смею. Просто:
- Поймите. Так надо! Лагерный опыт: чем резче со
стукачами, тем безопаснее. Не надо создавать видимости
согласия. Если промолчу - они меня через несколько месяцев
тихо проглотят - но "непрописке", по "тунеядству", по
ничтожному поводу. А если нагреметь - их позиция слабеет.
Он:
- Но на что вы надеетесь? Все эти "читатели-почитатели"
только играют в поддержку. Лицемерно вздыхают о вашем
исключении и тут же переходят на другие темы. Я верю, что вы
не позу занимаете, когда говорите, что готовы к смерти. Но
ведь - бесполезно, ничего не сдвинете.
Если память не изменяет - не первый раз мы уже на этом
брёвнышке противовесим. Только сегодня - без горячности, с
грустным благожелательством.

Страницы: (394) :  <<  ... 182183184185186187188189190191192193194195196197 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... И тем не менее, как видите, мне
приходится носить английскую шинель (которая, к слову сказать, совершенно
не греет) и каждую минуту быть готовым к тому, чтоб оказаться в эшелоне,
или еще к какой-нибудь неожиданности военного характера. Плюньте на
свидетельства! Не до них теперь! Вы сами только что так безотрадно рисовали
положение дел...
Тут господин с жаром залепетал бы дальше и стал бы доказывать, что он,
собственно, уже взят на учет и работает на оборону там-то и там-то.
- Стоит ли говорить об учете, - ответил бы я, - попасть на него
трудно, а сняться с него и попасть на службу на фронт - один момент!
Что же касается работы на оборону, то вы... как бы выразиться...
Заблуждаетесь! По всем внешним признакам, по всему вашему поведению видно,
что вы работаете только над набивкой собственных карманов царскими и
донскими бумажками. Это, во-первых, а во-вторых, вы работаете над
разрушением тыла, шляясь по кофейным и кинематографам и сея своими
рассказами смуту и страх, которыми вы заражаете всех окружающих.
Согласитесь сами, что из такой работы на оборону ничего, кроме пакости,
получиться не может!
Нет! Вы, безусловно, не годитесь для этой работы. И единственно, что
вам остается сделать, это отправиться на фронт!
Тут господин стал бы хвататься за соломинку и заявил, что он
пользовался льготой (единственный сын у покойной матери, или что-то в этом
роде), и наконец, что он и винтовки-то в руках держать не умеет.
- Ради Бога, - сказал бы я, - не говорите вы ни о каких льготах.
Повторяю вам, не до них теперь!
Что касается винтовки, то это чистые пустяки! Уверяю вас, что ничего
нет легче на свете, чем выучиться стрелять из винтовки. Говорю вам это на
основании собственного опыта. Что же касается военной службы, то что ж
поделаешь! Я тоже не служил, а вот приходится... Уверяю вас, что меня
нисколько не привлекает война и сопряженные с нею беспокойства и бедствия.
Но что поделаешь! Мне самому не очень хорошо, но приходится привыкать!..

Булгаков Михаил Афанасьевич   
«В кафе»