Разумеется, для удобства оно тоже нуждалось в каком-то входном коде, но
для этого оно само себе и выработало литерные статьи, очень облегчавшие
оперирование (не надо голову ломать, подгонять к формулировкам кодекса), а
по числу своему доступные памяти ребенка (часть из них мы уже упоминали):
— АСА — АнтиСоветская Агитация
— КРД — КонтрРеволюционная Деятельность
— КРТД — КонтрРеволюционная Троцкистская Деятельность (эта буквочка
“т” очень утяжеляла жизнь зэка в лагере)
— ПШ — Подозрение в Шпионаже (шпионаж, выходящий за подозрение
передавался в трибунал)
— СВПШ — Связи, Ведущие (!) к Подозрению в Шпионаже
— КРМ — КонтрРеволюционное Мышление
— ВАС — Вынашивание АнтиСоветских настроений
— СОЭ — Социально-Опасный Элемент
— СВЭ — Социально-Вредный Элемент
— ПД — Преступная Деятельность (еЈ охотно давали бывшим лагерникам,
если ни к чему больше придраться было нельзя)
И, наконец, очень Јмкая
— ЧС — Член Семьи (осужденного по одной из предыдущих литер)
Не забудем, что литеры эти не рассеивались равномерно по людям и годам,
а подобно статьям кодекса и пунктам Указов, наступали внезапными эпидемиями.
И еще оговоримся: ОСО вовсе не претендовало дать человеку приговор! —
оно не давало приговора! — оно накладывало административное взыскание, вот
и всЈ. Естественно ж было ему иметь и юридическую свободу!
Но хотя взыскание не претендовало стать судебным приговором, оно могло
быть до двадцати пяти лет и включать в себя:
— лишение званий и наград;
— конфискацию всего имущества;
— закрытое тюремное заключение;
— лишение права переписки —
и человек исчезал с лица земли еще надежнее, чем по примитивному
судебному приговору.
Еще важным преимуществом ОСО было то, что его постановления нельзя было
обжаловать — некуда было жаловаться: никакой инстанции ни выше его, ни ниже
его. Подчинялось оно только министру внутренних дел, Сталину и сатане.
Большим достоинством ОСО была и быстрота: еЈ лимитировала лишь техника
машинописи.
Наконец, ОСО не только не нуждалось видеть обвиняемого в глаза (тем
разгружая межтюремный транспорт), но даже не требовало и фотографии его. В
период большой загрузки тюрем тут было еще то удобство, что заключЈнный,
окончив следствие, мог не занимать собою места на тюремном полу, не есть
дарового хлеба, а сразу — быть направляем в лагерь и честно там трудиться.
Прочесть же копию выписки он мог и гораздо позже.
В льготных случаях бывало так, что заключЈнных выгружали из вагонов на
станции назначения; тут же, близ полотна, ставили на колени (это — от
побега, но получалось — для молитвы ОСО) и тотчас же прочитывали им
приговоры.