Но сколько было мест расстрела? Очень
скромно будет посчитать, что — полтораста. (Их было больше конечно. В одном
только Пскове под многими церквями в бывших кельях отшельников были устроены
пыточные и расстрельные помещения НКВД. Еще и в 1953 г. в эти церкви не
пускали экскурсантов: “архивы”; там и паутины не выметали по десять лет,
такие “архивы”. Перед началом реставрационных работ оттуда кости вывозили
грузовиками.) Тогда значит в одном месте, в один день уводили на расстрел по
6 человек. Разве это фантастично? Да это преуменьшено даже! (По другим
источникам к 1 января 1939 г. расстреляно 1 миллион 700 тысяч человек.)
В годы отечественной войны по разным поводам применение смертной казни
то расширялось (например, военизация железных дорог), то обогащалось по
формам (с апреля 1943 г. — указ о повешении).
Все эти события несколько замедлили обещанную полную окончательную и
навечную отмену смертной казни, однако терпением и преданностью наш народ
всЈ-таки выслужил еЈ в мае 1947 г. примерил Иосиф Виссарионович крахмальное
жабо перед зеркалом, понравилось — и продиктовал президиуму Верховного
Совета отмену смертной казни в мирное время (с заменою на новый срок — 25
лет. Хороший предлог ввести четвертную).
Но народ наш неблагодарен, преступен и неспособен ценить великодушия.
Поэтому покряхтели-покряхтели правители два с половиной года без смертной
казни, и 12 января 1950 г. издан Указ противоположный: “ввиду поступивших
заявлений от национальных республик (Украина?..), от профсоюзов (милые эти
профсоюзы, всегда знают, что надо), крестьянских организаций (это среди сна
продиктовано, все крестьянские организации растоптал Милостивец еще в год
великого перелома), а также от деятелей культуры (вот это вполне
правдоподобно)… возвратили смертную казнь для уже накопившихся “изменников
родины, шпионов и подрывников-диверсантов”. (А убрать четвертную забыли, так
и осталась.)
И уж как начали возвращать нашу привычную, нашу головорубку, так и
потянулось без усилия: 1954 г. — за умышленное убийство тоже; май 1961 г.
— за хищение государственного имущества тоже, и подделку денег тоже, и
террор в местах заключения (это кто стукачей убивает и пугает лагерную
администрацию); июль 1961 г. — за нарушение правил валютных операций;
февраль 1962 — за посягательство (замах рукой) на жизнь милиционеров и
дружинников; и тогда же — за изнасилование; и тут же сразу — за
взяточничество.
Но всЈ это — временно, впредь до полной отмены. И сегодня так
записано.7
И выходит, что дольше всего мы без казни держались при Елизавете
Петровне.

___

В благополучном и слепом нашем существовании смертники рисуются нам
роковыми и немногочисленными одиночками.