Беглецы налили воды в грелку, взяли свои запасы и ушли
в шурф. Выломали решЈтку и поползли. Выход оказался близко от вышек, но за
зоной. Ушли незамеченными.
Из Джезказгана они взяли по пустыне на северо-запад. Днем лежали, шли
по ночам. Вода нигде не попадалась им, и через неделю Душечкин уже не хотел
вставать, Кудла поднял его надеждой, что впереди холмы, там может быть вода.
Дотащились, но там во впадинах оказалась грязь, а не вода. И Душечкин
сказал: “Я всЈ равно не пойду. Ты — запори меня, а кровь мою выпей!”
Моралисты! Какое решение правильно? У Кудлы тоже круги перед глазами.
Ведь Душечкин умрЈт — зачем погибать и Кудле?.. А если вскоре он найдЈт
воду — как он потом всю жизнь будет вспоминать Душечкина?.. Кудла решил:
еще пойду вперед, если до утра вернусь без воды — освобожу его от мук, не
погибать двоим. Кудла поплЈлся к сопке, увидел расщелину и, как в самых
невероятных романах — воду в ней! Кудла скатился и вприпадку пил, пил!
(только уж утром рассмотрел в ней головастиков и водоросли.) С полной
грелкой он вернулся к Душечкину: “Я тебе воду принес, воду!” Душечкин не
верил, пил — и не верил (за эти часы ему уже виделось, что он пил еЈ…)
Дотащились до той расселины и остались там пить.
После питья подступил голод. Но в следующую ночь они перевалили через
какой-то хребет и спустились в обетованную долину: река, трава, кусты,
лошади, жизнь. С темнотой Кудла подкрался к лошадям и одну из них убил. Они
пили ей кровь прямо из ран. (Сторонники мира! Вы в тот год шумно заседали в
Вене или Стокгольме, а коктейли пили через соломинки. Вам не приходило в
голову, что соотечественники стихослагателя Тихонова и журналиста Эренбурга
высасывают трупы лошадей? Они не объясняли вам, что по-советски так
понимается м и р?)
Мясо лошади они пекли на кострах, ели долго и шли. Амангельды на Тургае
обошли вокруг, но на большой дороге казахи с попутного грузовика требовали у
них документы, угрожали сдать в милицию.
Дальше они часто встречали ручейки и озЈра. Еще Кудла поймал и зарезал
барана. Уже месяц они были в побеге! Кончался октябрь, становилось холодно.
В первом леске они нашли землянку и зажили в ней: не решались уходить из
богатого края. В этой остановке их, в том, что родные места не звали их, не
обещали жизни более спокойной — была обречЈнность, ненаправленность их
побега.
Ночами они делали набеги на соседнее село, то стащили там котел, то,
сломав замок на чулане, муку, соль, топор, посуду. (Беглец, как и партизан,
среди общей мирной жизни неизбежно скоро становится вором…) А еще раз они
увели из села корову и забили еЈ в лесу. Но тут выпал снег, и чтоб не
оставлять следов, они должны были сидеть в землянке невылазно. Едва только
Кудла вышел за хворостом, его увидел лесник и сразу стал стрелять.