План был: пока разгружается вагон, хозяева ему — зэки; втащить
заготовки в вагон, там развернуть; защЈлками скрепить в твЈрдую стенку; всем
пятерым стать спинами к стене и веревочными тягами поднять и поставить
стенку. Весь вагон в асбестной пыли — и она в том же. Разницы глубины в
пульмане не увидишь на глазок. Но есть сложность в расчЈте времени, надо
освободить товарняк к отъезду, пока з/к еще на объекте — заранее нельзя
сесть, надо убедиться, что сейчас увезут. Вот тогда в последнюю минуту
бросились с ножами и продуктами — и вдруг один из беглецов попал ногой в
стрелку и сломал ногу. Это задержало их — и они не успели до конвойной
проверки состава кончить свой монтаж. Так они были открыты. По этому побегу
был процесс.1
Ту же идею, но в одиночном побеге, применил летчик-курсант Батанов. На
экибастузском ДОКе изготовлялись дверные коробки и отвозились на
строительные объекты. Но на ДОКе работа шла круглосуточно, и конвой с вышек
не уходил никогда. А на стройучастках конвой был только днЈм. С помощью
друзей Батанов был зашит досками в раме, погружен на машину и разгружен на
стройучастке. На ДОКе запутали счЈт между сменами, и в тот вечер его не
хватились, — а на стройучастке он освободился из коробки, вылез — и пошЈл.
Однако той же ночью был схвачен по дороге к Павлограду. (Этот его побег был
годом позже того побега на машине, когда им пробили баллон.)

В Экибастузе от побегов, состоявшихся и сорвавшихся при начале; от тех
событий, которыми уже припекала земля зоны2; и по оперативным
глубокомысленным отметкам; и от отказчиков, и от других всяких непокорных —
пухла и пухла Бригада Усиленного Режима. ЕЈ не вмещали уже два каменных
крыла тюрьмы и не вмещала Режимка (барак N2 близ штабного). Завели еще одну
Режимку (барак N8); особо для бендеровцев.
От каждого нового побега и от каждого бунтарского события режим во всех
трЈх режимках всЈ устрожался. (К истории блатного мира заметим: суки в
экибастузском БУРе брюзжали: “Сволочи! Пора кончать с побегами. Из-за ваших
побегов режимом задушат… За такие дела в бытовом лагере морду бьют”. То
есть говорили то, что требовалось начальству.)
Летом 1951 года режимка-барак 8 задумала бежать вся целиком. Она была
от зоны метрах в тридцати и решила вести подкоп. Но всЈ это было слишком на
языках, обсуждалось хлопцами почти открыто среди своих — они считали, что
бендеровец не может быть стукачом, а стукачи были. И прокопали они всего то
несколько погонных метров, как были проданы.
Вожди режимки-барака 2 были очень раздосадованы всей этой шумливой
затеей — не потому, что боялись репрессий, как суки, а потому, что сами
были в таких же тридцати метрах от зоны и сами еще раньше барака 8 задумали
и начали подкоп высокого класса.