Только мокрую
штукатурку в первые день-два мог бы надзор заметить, но для этого надо было
обойти печь и переклониться за вагонку — а ведь секция-то образцовая! Но
если бы и попались, это еще не был бы провал подкопа — это была только
работа для украшения секции: постоянно пылящийся проЈм безобразил ей!
Лишь когда штукатурка и побелка высохли — прорезаны были ножами пол и
потолок закрытого теперь проЈма, там поставлена была стремянка, сколоченная
всЈ из той же раскуроченной вагонки, и так низкий подпол соединился с
хоромами чердака. Это была шахта, закрытая от взглядов надзора, — и первая
шахта за много лет, в которой этим молодым сильным мужчинам хотелось
работать до жара!
Возможна ли в лагере работа, которая сливается с мечтой, которая
затягивает всю твою душу, отнимает сон? Да, только эта одна — работа на
побег!!
Следующая задача была — копать. Копать ножами и их точить, это ясно,
но здесь много еще других задач. Тут и маркшейдерский расчЈт (инженер
Мутьянов) — углубиться до безопасности, но не более чем надо; вести линию
кратчайшим путем; определить наилучшее сечение тоннеля; всегда знать, где
находишься, и верно назначить место выхода. Тут и организация смен: копать
как можно больше часов в сутки, но не слишком часто сменяясь, и всегда
безукоризненно, полным составом встречая утреннюю и вечернюю проверки. Тут и
рабочая одежда, и умывание — нельзя же вымазанному в глине подниматься
наверх! Тут и освещение — как же вести тоннель 60 метров в темноте?
Подтянули проводку в подпол и в тоннель (еще сумей еЈ подключить незаметно!)
Тут и сигнализация: как вызвать землекопов из далЈкого глухого тоннеля, если
в барак внезапно идут? Или как они могут безопасно дать знать, что им
немедленно надо выйти?
Но в строгости режима была и его слабость. Надзиратели не могли
подкрасться и попасть в барак незаметно — они должны были всегда одной и
той же дорогой идти между колючих оплетений к калитке, отпирать замок на
ней, потом идти к бараку и отпирать замок на нЈм, громыхать болтом — всЈ
это легко было наблюдать из окна, правда не из подкопной секции, а из
пустующей “кабинки” у входа — и только приходилось держать там наблюдателя.
Сигналы в забой давались светом: два раза мигнЈт — внимание, готовься к
выходу; замигает часто — атас! тревога! выскакивай живо!
Спускаясь в подпол, раздевались догола, всЈ снятое клали под подушки,
под матрац. После люка пролезали узкую щель, за которой и не предположить
было расширенной камеры, где постоянно горела лампочка и лежали рабочие
куртки и брюки. Четверо же других, грязных и голых (смена) вылезали наверх и
тщательно мылись (глина шариками затвердевала на волосах тела, еЈ нужно было
размачивать или срывать вместе с волосами).