) Шофер не
спешил сесть, он думал, что Яздик остановит. Но машина со скоростью прошла
“ворота”.
Два раза “Стой!” Машина идЈт. Пальба часовых — сперва в воздух, очень
уж похоже на ошибку. Может и в машину, беглецы не знают, они лежат. Поворот.
За холмом, ушли от стрельбы! Трое в кузове еще не поднимают голов. Тряско,
быстро. И вдруг — остановка, и Яздик кричит в отчаянии: не угадал он
дороги! — уперлись в ворота шахты, где своя зона, свои вышки.
Выстрелы. Бежит конвой. Беглецы вываливаются на землю, ничком, и
закрывают голову руками. Конвой же бьет ногами и именно старается в голову,
в ухо, в висок и сверху в хребет.
Общечеловеческое спасительное правило — “лежачего не бьют” — не
действует на сталинской каторге! У нас лежачего именно бьют! А в стоячего
стреляют.
Но на допросе выясняется, что никакого побега не было! Да! Ребята
дружно говорят, что дремали в машине, машина покатилась, тут выстрелы,
выпрыгивать поздно, могут застрелить. А Ядзик? Неопытен, не мог справиться с
машиной. Но не в степь же рулил, а к соседней шахте.
Так обошлось побоями.1
А побег по плану готовится само собой. Делается компас: пластмассовая
баночка, на неЈ наносятся румбы. Кусок намагниченной спицы сажается на
деревянный поплавок. Теперь наливают воды. Вот и компас. — Питьевую воду
удобно будет налить в автомобильную камеру и в побеге нести еЈ как шинельную
скатку. — Все эти вещи (и продукты, и одежду) постепенно носят на ДОК
(Дерево-Обделочный Комбинат), с которого собираются бежать, и там прячут в
яме близ пилорезки. Один вольный шофЈр продаЈт им камеру. Наполненная водой,
лежит уже и она в яме. Иногда ночью приходит эшелон, для этого оставляют
грузчиков на ночь в рабочей зоне. Вот тут-то и надо бежать. — Кто-то из
вольняшек за принесенную ему из зоны казЈнную простыню (! наши цены)
перерезал уже две нижних нити колючки против пилорезки, и вот-вот подходила
ночь разгрузки бревен! Однако нашЈлся заключЈнный, казах, который выследил
их яму-заначку и донЈс.
Арест, избиения, допросы. Для Тэнно — слишком много “совпадений”,
похожих на побеги. Когда их отправляют в Кенгирскую тюрьму, и Тэнно стоит
лицом к стене, руки назад, мимо проходит начальник КВЧ, капитан,
останавливается против Тэнно и восклицает:
— Эх ты! Эх, ты-ы! А еще самодеятельностью занимался!
Больше всего его поражает, что беглецом оказался разносчик лагерной
культуры. Ему в день концерта выдавали лишнюю порцию каши — а он бежал! Что
ж еще человеку надо?..
9 мая 1950 года, в пятилетие Победы, фронтовой моряк Тэнно вошЈл в
камеру знаменитой Кенгирской тюрьмы. В почти тЈмной камере с малым окошком
наверху — нет воздуха, но множество клопов, все стены покрыты кровью
раздавленных. В это лето разражается зной в 40-50 градусов, все лежат голые.