— Ты меня как-то спрашивала, что я всЈ пишу да пишу, — с затруднением
сказал он.
— А что? Что ты пишешь? — любопытливо спросила Симочка.
Если б она не перебила, не спросила так жадно, — он бы, кажется,
сейчас ей сам что-то рассказал. Но она с нетерпением спросила — и он
насторожился. Он столько лет жил в мире, где протянуты были всюду хитрые
незаметные проволочки мин, проволочки ко взрывателям.
Вот эти доверчивые любящие глаза — они вполне могли работать на
оперуполномоченного.
Ведь с чего началось у них? Первый прикоснулся щекою не он — она. Так
это могло быть подстроено!.. {80}
— Так, историческое, — ответил он. — Вообще историческое, из
петровских времЈн… Но мне это дорого. Пока Антон меня не вышвырнет — я
ещЈ буду писать. А куда я всЈ дену, уезжая?
И подозрительно углубился глазами в еЈ глаза.
Симочка покойно улыбалась:
— Как — куда? Мне отдашь. Я сохраню. Пиши, милый. — И ещЈ
высматривала в нЈм: — Скажи, а твоя жена — очень красивая?
Зазвонил индукторный полевой телефон, которым будка соединялась с
лабораторией. Сима взяла трубку, нажала разговорный клапан, так что еЈ стало
слышно на другом конце провода, но не поднесла трубки ко рту, а —
раскраснелая, в растрЈпанной одежде — стала читать бесстрастным мерным
голосом артикуляционную таблицу:
— … дьер… фскоп… штап… Да, я слушаю… Что, Валентин Мартыныч?
Двойной диод-триод?.. Шесть-Гэ-семь нету, но кажется есть шесть-Гэ-два.
Сейчас я кончу таблицу и выйду… гвен… жан… — и отпустила клапан. И
ещЈ тЈрлась головой о грудь Глеба. — Надо идти, становится заметно. Ну,
отпустите меня…
Но в голосе еЈ не было никакой решительности. Он плотней охватил и
сильно прижал еЈ к себе вверху, внизу, всю:
— Нет!.. Я отпускал тебя — и зря. А вот теперь — нет!
— Опомнитесь, меня ждут! Надо лабораторию закрывать!
— Сейчас! Здесь! — требовал он.
И целовал.
— Не сегодня! — возражала она, послушная.
— Когда же?
— В понедельник… Я опять буду дежурить, вместо Лиры… Приходите в
ужинный перерыв… Целый час будем с вами… Если этот сумасшедший Валентуля
не придЈт…
Пока Глеб открывал одни и отпирал другие двери, Сима была уже
застЈгнута, причЈсана и вышла первая, неприступно-холодна.

{81}

——–
14

— Я в эту синюю лампочку когда-нибудь сапогом запузырю, чтоб не
раздражала.
— Не попадЈшь.
— С пяти метров — чего не попасть? Спорим на завтрашний компот?
— Ты ж разуваешься на нижней койке, метр добавь.
— Ну, с шести. Ведь вот, гады, чего не выдумают — лишь бы зэкам
досадить. Всю ночь на глаза давит.
— Синий свет?
— А что? Световое давление.