И безоглядчивые щедрые американцы, печатающие
свои изобретения в открытых журналах, также косвенно участвуют в создании
этой установки. Яконов знал и те тысячи трудностей, уже побеждЈнных и ещЈ
только возникающих, среди которых, как в море пловцы, пробираются его
инженеры. Да, через шесть дней истекал последний из последних сроков,
выпрошенных ими же самими у этого куска мяса, затянутого в китель. Но
выпрашивать и назначать несуразные сроки приходилось потому, что с самого
начала на эту десятилетнюю работу Корифей Наук отпустил сроку год.
Там, в кабинете Селивановского, договорились просить отсрочки десять
дней. К десятому января обещать два экземпляра телефонной установки. Так
настоял замми-нистра. Так хотелось Осколупову. РасчЈт был на то, чтобы дать
хоть какую-нибудь недоработанную, но свежепокрашенную вещь. Абсолютности или
неабсолютности шифрации никто сейчас проверять не будет и не сумеет — а
пока испытают общее качество да пока дойдЈт дело до серии, да пока повезут
аппараты в наши посольства за границу — за это время ещЈ пройдЈт полгода,
наладится и шифрация и качество звучания. {101}
Но Яконов знал, что мЈртвые вещи не слушаются человеческих сроков, что
и к десятому января будет выходить из аппаратов не речь человеческая, а
месиво. И неотклонимо повторится с Яконовым то же, что с Мамуриным: Хозяин
позовЈт Берию и спросит: какой дурак делал эту машину? Убери его. И Яконов
тоже станет в лучшем случае Железной Маской, а то и снова простым зэком.
И под взглядом министра почувствовав неразрываемую стяжку петли на
своей шее, Яконов преодолел жалкий страх и бессознательно, как набирая
воздуха в лЈгкие, ахнул:
— Месяц ещЈ! ЕщЈ один месяц! До первого февраля!
И просительно, почти по-собачьи, смотрел на Абакумова.
Талантливые люди иногда несправедливы к серякам. Абакумов был умней,
чем казалось Яконову, но просто от долгого неупражнения ум стал бесполезен
министру: вся его карьера складывалась так, что от думанья он проигрывал, а
от служебного рвения выигрывал. И Абакумов старался меньше напрягать голову.
Он мог в душе понять, что не помогут десять дней и не поможет месяц
там, где ушли два года. Но в его глазах виновата была эта тройка лгунов —
сами были виноваты Селивановский, Осколупов и Яконов. Если так трудно —
зачем, принимая задачу двадцать три месяца назад, согласились на год? Почему
не потребовали три? (Он уже забыл, что так же нещадно торопил их тогда.)
Упрись они тогда перед Абакумовым, — упЈрся бы Абакумов перед Сталиным, два
бы года выторговали, а третий протянули.
Но столь велик страх, вырабатываемый долголетним подчинением, что ни у
кого из них ни тогда, ни сейчас не хватило мужества остояться перед
начальством.
Сам Абакумов следовал известной похабной поговорке про запас и перед
Сталиным всегда набавлял ещЈ пару запасных месяцев.