Вдруг – радостный вопль на всю столовую:
– Эй политиканы! Стадо воловье! Что вы тут топчетесь?! Наши
стенку пробили в женский лагпункт! К ба-абам!!!
Движение среди видимых нам первых рядов. Богдан, потом и Климов
спрыгивают с помоста. Гул в толпе. Топот убегающих.
Полковник с досадой бьет рука об руку.
– Ах, это зря!.. Это надо было оставить!.
Гай:
– Но не в этом ли свобода людей, полковник?
Евдокимов скривился:
– Бар-дак!.. Управление, связь – все теперь к черту!
Гай, насунув шапку на самые глаза:
– Не у всех посылки, как у вас, полковник. Многим давно уже не
до баб…
Громко:
…Так насчет лозунгов, браты!..

ШТОРКА.

= Широкий экран разгорожен посередине разрезом стены в два
самана. Слева – мужчины (мы видим их до колен) долбят стену ломами,
кирками, Лопатами. Она, видно, замерзла, трудно колется. Они рубят
как бы дыру, арочный свод, стена держится над ними, и ее верха мы не
видим. А справа – сгущается стайка женщин в ожидании. Они тесно
стоят, держатся друг за друга. Они с такими же номерами – на шапках-
ушанках, телогрейках, юбках. Они часто оглядываются в опасении надзи-
рателей.
Музыка! Жизни нерасцветшие или прерванные…
Женщины не только молодые, тут всякие. После нескольких лет
замкнутой женской зоны, обреченные на ледяной двадцатипятилетний
срок,- как могут остаться спокойными к ударам мужских ломов в стену?
Это стучатся в твою грудь!
Это и любопытство.
Это и встреча с братьями, земляками.
Среди женщин мы можем угадать по лицам – украинок… эстонок…
литовок…
= Уже первый лом один раз прошел насквозь! Еще немножко! Еще!
Падают куски! падают!..
Есть проход! Мужчины бросают ломы и кирки, они протягивают руки
в пролом и стайка женщин бросается к ним! И протягивает руки!

КРУПНО.

– Соединенные руки! Соединенные руки! Союз мужчины и женщины –
старше всех союзов на земле!
= Бегут еще! Одни туда, другие сюда, все перемешалось! Надзи-
рателей нет!
– Демка!
– Фрося!
– Девочки, прыгай, не бойся!
– Вильность, дивчата!..
И еще – не разбираем языка, и тем выразительней переливание,
мука и радость этих голосов.
Номера женской зоны закружились между номерами мужской.
Поцелуи – каменного века! – некого стыдиться, некогда кокет-
ничать!
= И Володя Федотов держит за локти какую-то девушку с нерусским
лицом, с чуть высокомерным запрокидом головы.
– Ты не понимаешь меня, Аура?.. Но ты же в лагере немножко
научилась по-русски?.. Аура! Меня арестовали – я не только еще не был
женат, я…
Аура отвечает что-то по-литовски.
Они может быть и поцелуются сейчас, но мы этого не увидим.