= Магомет поднимает руку, удерживая Климова от ответа:
– Хорошо, полковник. Но уже после ножей вы взялись руководить.
Значит, вы видели выход. Какой?
= Евдокимов всех обвел глазами. Чуть подумал. Не потому, что не
знает. Усиленно сдерживаясь:
– Давайте рассуждать трезво, товарищи. Победить – мы вообще не
можем. Никто из вас не возьмется даже назвать, как это мы могли бы
“победить”.
= Нормировщик, очень волнуясь:
– Но нам три дня подряд предлагали выйти на работу – и надо было
не отказываться!
= Антонас из угла (он все так же не садится):
– А расстрелянных – в землю? А номера – опять на лоб?
= Евдокимов:
– Не надо нам гадать. Никаких фантазий нам не надо. Рассуждайте
логически. Мы можем только с м я г ч и т ь п о р а ж е н и е. И
эту грозную передышку в несколько дней – меня оч-чень беспокоит их
молчание – надо использовать действительно не для того, чтобы за
сиськи трематься, как я тебе, Богдан, и говорил! – а для п е р е-
г о в о р о в! Чтобы наименее болезненно вернуться в рамки… мирной
жизни.
Косой рывок.
= Барнягин:
– То есть… просить гражданина начальника… разрешить нам
вернуться на каторгу?.. Так??
За его спиной раскрывается дверь. Часовой:
– Товарищ полковник! Дежурный по дозорам – Мантров. Срочное
сообщение!
Голос Евдокимова:
– Пусть зайдет.
Часовой выскакивает, впускает Мантрова и Федотова. Они перепо-
ясаны, подтянуты, Мантров – с номерами, Федотов – без. У Мантрова –
его постоянное рассчитанное спокойствие, говорит как об обычном:
– Со станции слышен сильный рев моторов. Это – не автомашины.
Или трактора, или…
оборачивается на Володю. Тот взволнован, решителен, переклонен
вперед:
– …танки! Я различил стволы и башни. По шуму – танков с
десяток.
Гай резко поднял голову, лежавшую лбом на столе. Послушал
Володю. Обвел присутствующих. Встал. Богатырь. Ястребиный профиль. В
тишине – тихо:
– Это не бульдозеры, ясно… Полковник, вы не правы: начинали –
не мы. Начинал тот, кто сдавал нас в плен, а выжившим навьючивал
немыслимые сроки. Начинали те, кто нашил на нас номера и запер
бараки. Те начинали, кто…
разгорячается
…оплел нас стукачами, бил палками и бросал в ледяные карцеры.
Никогда с сорок первого года – да со дня рождения самого – не было у
нас никакого выбора! И сейчас его нет: надо готовить бутылки горючие!
И щели копать! И будем с танками драться!!
Он – пойдет на танки! Это видно. Музыка!
= И Федотов пойдет!
А Мантров (с ним в кадре)…?

ЗАТЕМНЕНИЕ. ШИРОКИЙ ЭКРАН.

= Ночное небо светлее ночной земли, и рядом с баррикадой видны
два черных силуэта – сторожевой дозор. Ветерок чуть треплет спущенные
уши их шапок.