Уже падает сила огня. Уже стены местами выгорела до
земли. И – жалкие мелкие человеческие фигурки копошатся вокруг.
Набирает силу звука – заупокойная месса.

БЛИЖЕ.

= О, лучше б их не заставляли! Эти не совместимые с пожаром
медленные подневольные движения рабов.
Мы движемся, движемся перед их растянутым фронтом. Они скребут
лопатами лед – и бросают жалкие горсти его в нашу сторону, в нашу
сторону. Лица их, красные от огня, злорадны и скорбны.
Заупокойная месса!
= Маятник. Мы не видим, где он подвешен (над экраном где-то). А
низ его очень медленно качается по экрану, самым видом своим
обомшелым показывая, что считает не часы. Он переходит в одну
сторону, снимая с экрана догорающий пожар, заменяя его скудным
выжженным степным летом, которое мы видим через колючую проволоку.
И проходит в другую сторону, заменяя лето пеленой и сугробами
зимы (но неизменна осталась колючая проволока).
Качанье. Опять лето.
Качанье. Опять зима.
Последним вздохом умерла музыка.
= Последним качанием маятник открывает нам

ОБЫЧНЫЙ ЭКРАН.

= Снизу вверх по нему медленно движется белая бумага, на которой
с канцелярской красивостью выписано –
и голос Мантрова, содрогаясь, повторяет эти слова раздельно:

ПОДПИСКА О НЕРАЗГЛАШЕНИИ
Я, Мантров, Виктор Викторович, даю настоящую подписку при своем
освобождении из Равнинного лагеря МВД СССР, в том, что я никогда и
никому не разглашу ни одного факта о режиме содержания заключенных в
этом лагере и о событиях в лагере, которым я был свидетель.
Мне объявлено, что в случае нарушения этой подписки я буду
привлечен к судебной ответственности по Уголовному Кодексу РСФСР.
Бумага останавливается на последних строчках. С верха экрана над
ней выдвигается ручка с пером. Виден обшлаг защитного кителя с
небесным кантом. Снизу навстречу ей появляется тонкая нервная рука
Мантрова.
Берет перо. Подписывается. На это время рука в кителе
скрывается,
затем, сменяя руку Мантрова, возвращается с тяжелым пресс-папье
и неторопливо промокает, раскачивая, раскачивая

ВСЁ КРУПНЕЙ

пресс-папье.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Взрыв наглой эстрадной музыки, хохот саксофона.
= Белая скатерть во весь экран, и та же самая рука Мантрова
тянется за рюмкой. Уносит ее.
= Виктор пьет. Опустив рюмку, смотрит горько…
= …на первую скрипку. Тот играет и, кажется, насмехается.
Лицо у него такое же толстое и внешне добродушное, как у…

НАПЛЫВОМ

= что это? С-213? Нахально оскалился, покачиваясь в такт,
подмигнул!

ШИРОКИЙ ЭКРАН.