Слушали – удивлялись. Тогда
пригласил его и местный университет на курс лекций: “Основы экономической
политики социализма” – и Емцов принял вызов, пошёл. А сам для себя уже тогда
был погружён и в любовь к запрещённой кибернетике, зачитывался Эшби,
включил в свой курс и элементы кибернетики, какие успел перенять. Удивлялся
и сам: ко всему, ко всему подходить с системных позиций! – а?.. (От
благодарного университета получил кандидатское звание.)
Но потом – весь надув реформы выдохся как проколотый. И охолодел – на 20
лет. Ну, ничего, как-то жили. Наш век доживём и без реформы?
Нет, вот она! Горбачёв! Уже охладелая вера снова стала набирать накал.
По старым, но обновлённым тезисам – пошёл Дмитрий Анисимович в университет
читать лекции о современной системе управления промышленностью (однако уже
без былой примеси кибернетики, разве угонишься за ней 20 лет?).
Но – Горбачёв? – о чём вы говорите? Этот близорукий несуразец – что он
делал? Какие разрушительные спускал приказы, ляп за ляпом? Вводятся Советы
Трудовых Коллективов! – и этот СТК рассматривает и либо одобряет, либо не
одобряет план, спущенный министерством!? Да я вас поймаю на слове: какая
кухарка у себя на кухне такое допустит? – не то что директор могучего
прославленного комбината! Нет, слушайте, ещё лучше: так называемый “трудовой
коллектив” отныне будет выбирать директора! Да моя деятельность наполовину
проходит вообще вне завода: все поставки, внешние связи, верховные органы,
валютные закупки – и кто в трудовом коллективе, и какая шушваль может об
этом всём судить? Бредятина! И ещё какая-то газетёнка, да притом
литературная, открывает рубрику: “Если бы директором был я…” Шлите
пожелания… Бывало в нашей жизни и раньше? У вас, может быть, и прекрасная
память. Но у меня есть свойство обобщать. Так вот: это – конец!
Но какой ни конец – а всё живое должно жить. (А у тебя же – второй сын,
растёт. Это – какая музыка в душе? Теперь-то и жить! И – сколько ещё жить!)
Так – и хлюпались, пять лет “перестройки”. Находили решения “методом
тыка”, как говорят экспериментаторы. И уже – сами, подальности от тех, кто
верхоправит, без каждого поклона в Москву. К концу 80-х годов все связи
между предприятиями в СССР настолько распались, что уже нельзя было
надеяться ни на какого поставщика. И монстр Тезар искал, как изготовить для
себя побольше самим.
Но ещё и тогда – не знали настоящего горя. А вот когда узнали – когда
разогнали Партию. Да! я – первый не любил этих вислобровых на самом верху,
не смотрите на мои ордена, не считайте мои золотые звёздочки или сколько раз
я выступал в прежнем ЦК, – рассматривайте, что я скромный человек, просто
профессор кибернетики. Так. Но – партия была наш Рычаг. Наша Опора! А её
вышибли.
И кинулись в великую Реформу, как старый рыбак сказал у проруби:
набалмошь.