Не в том была неумолимость,
что Государь вынужден был дать подпись во псковской коробочке – он мог бы
ещё и через день схватиться в Ставке, заодно с Алексеевым, – но в том, что
ни он и никто на его стороне не имел Уверенности для борьбы. Этим внушённым
сознанием мнимой неправоты и бессилия правящих и решён был мгновенный успех
революции.
Мартовское отречение произошло почти мгновенно, но проигрывалось оно 50
лет, начиная от выстрела Каракозова.
А в ближайшие следующие дни силовые линии Поля затрепетали ещё победней,
воздух стал ещё угарней. И когда поворотливая петроградская газета с
банковским фундаментом и интеллектуальным покрытием спросит генерала
Рузского:
– Мы имеем сведения, что Свободная Россия обязана вам предотвращением
ужасного кровопролития, которое готовил низложенный царь. Говорят, он
приехал к вам убедить вас, чтобы вы послали на столицу несколько корпусов?
– общественный воздух уже окажется настолько раскалён, все громкости
поднимутся в цене, а скромности упадут, – генерал Рузский, чтобы не вовсе
затереться в уничижении, УЛЫБНУЛСЯ И ЗАМЕТИЛ:
– Если уж говорить об услуге, оказанной мною революции, то она ДАЖЕ
БОЛЬШЕ ТОЙ. Я – убедил его отречься от престола.
Генерал Рузский торопил, торопил на себя подножье пятигорского Машука с
чекистами – свой шашечный переруб на краю вырытой ямы…

Если надо выбрать в русской истории роковую ночь, если была такая одна,
сгустившая в несколько ночных часов всю судьбу страны, сразу несколько
революций, – то это была ночь с 1 на 2 марта 1917 года.
Как при мощных геологических катастрофах новые взрывы, взломы и
скольжения материковых пластов происходят прежде, чем окончились предыдущие,
даже перестигают их, – так в эту русскую революционную ночь совместились
несколько выпереживающих скольжений, из которых единственного было
достаточно – изменить облик страны и всю жизнь в ней, – а они текли
каменными массами все одновременно, да так, что каждое следующее отменяло
предшествующее, лишало его отдельного смысла, и оно могло хоть бы и вовсе не
происходить. Скольжения эти были: переход к монархии конституционной
(“ответственное министерство”) – решимость думского Комитета к отречению
ЭТОГО Государя – уступка всей монархии и всякой династии вообще (в
переговорах с Исполнительным Комитетом СРД – согласие на Учредительное
Собрание) – подчинение ещё не созданного правительства Совету рабочих
депутатов – и подрыв этого правительства (да и Совета депутатов) отменой
всякого государственного порядка (реально уже начатой “приказом № 1”).
Пласты обгоняли друг друга катастрофически: царь ещё не отрекся, а Совет
депутатов уже сшибал ещё не созданное Временное правительство.