Концом монархии стало отречение Михаила. Он – хуже
чем отрёкся: он загородил и всем другим возможным престолонаследникам, он
передал власть аморфной олигархии. Его отречение и превратило смену монарха
в революцию. (То-то так хвалил его Керенский.)
Именно этот Манифест, подписанный Михаилом (не бывшим никогда никем), и
стал единственным актом, определившим формально степень власти Временного
правительства, – не могли ж они серьезно долго держаться за фразу Милюкова,
что их избрала революция, то есть революционная толпа. Также и назначение
Львова Николаем Вторым они не хотели признать. Безответственный манифест
Михаила и стал как бы полной конституцией Временного правительства. Да ещё
какой удобной конституцией: трон, то есть Верховная власть – упразднялась и
не устанавливалось никакой другой, значит: Временное правительство помимо
власти исполнительной становилось также и Верховной властью. Как будто
оставалась ещё законодательная власть, то есть Государственная Дума (и
Государственный Совет)? Но хотя именно в эти дни слова “Государственная
Дума” порхали над Петроградом и были несравненно популярны – на самом деле
Дума уже потеряла всю власть, да и перестала существовать. С первого же
своего шага Временное правительство отшвырнуло и убило Думу (и тем более
Государственный Совет) – тем самым захватило себе и законодательную власть.
(Короткие часы ему казалось, что оно прочно удержится на соединённом
энтузиазме общества и народа.)
Бульшего беззакония никогда не было совершено ни в какое царское время:
любая “реакция” всегда опиралась на сформулированный и открыто объявленный
закон. Здесь же похищались все виды власти сразу – и необъявленно. При царе
сколько было негодований, что открытыми указами производились перерывы в
занятиях законодательных палат! – но блеснула ЭТА свобода, и законодательные
палаты распустили одним ударом, беспрепятственно и навсегда.
О, как ждали годами и прорицали ОТВЕТСТВЕННОЕ министерство
ответственное не перед каким-то там монархом, но перед народом! Наступила
эра свободы – и те самые излюбленные “лучшие люди народа” создали
министерство, вкруговую безответственное, не ответственное вообще ни перед
кем: они захватили в одни свои руки и Верховную власть, и законодательную, и
исполнительную. (Да и судебную.) Тут – больше, чем прежнее Самодержавие.
И можно было бы сказать, что они стали новыми диктаторами или
самодержцами, если бы из слабых своих рук они тут же не разронили всю эту
власть – на мостовую, Совету рабочих депутатов или кто вообще захочет. Перед
совдепом правительство сразу же связало свои руки восемью условиями, – а
взамен за них не получило никакой поддержки Исполнительного Комитета
только ту, что С он пока правительство не свергал, но даже и свергал, на
каждом шагу действуя помимо него, против него и нанося удары по его
авторитету.