Трое насмерть. А ещЈ в одном доме дети отравились. А старик
при чЈм? Он предупреждал… {161}
Но, заметив, что уже говорит против себя, Костоглотов замолк. Гангарт
волновалась:
— Так вот именно! Содержание сильнодействующих веществ в общих палатах
— запрещено! Это исключается — абсолютно! Возможен несчастный случай.
Дайте-ка сюда флакончик!
— Нет,– уверенно отказался он.
— Дайте! — она соединила брови и протянула руку к его сжатой руке.
Крепкие, большие, много работавшие пальцы Костоглотова закрылись так,
что и пузырька в них видно не было.
Он улыбнулся:
— Так у вас не выйдет. Она расслабила брови:
— В конце концов я знаю, когда вы гуляете, и могу взять флакончик без
вас.
— Хорошо, что предупредили, теперь запрячу.
— На верЈвочке за окно? Что ж мне остаЈтся, пойти и заявить?
— Не верю. Вы же сами сегодня осудили доносы!
— Но вы мне не оставляете никакого средства!
— И значит нужно доносить? Недостойно. Вы боитесь, что настойку выпьет
вот товарищ Русанов? Я не допущу. Заверну и упакую. Но я буду уезжать от вас
— ведь я опять начну корнем лечиться, а как же! А вы в него не верите?
— Совершенно! Это тЈмные суеверия и игра со смертью. Я верю только в
научные схемы, испытанные на практике. Так меня учили. И так думают все
онкологи. Дайте сюда флакон. Она всЈ-таки пробовала разжать его верхний
палец. Он смотрел в еЈ рассерженные светло-кофейные глаза, и не только не
хотелось ему упорствовать или спорить с ней, а с удовольствием он отдал бы
ей этот пузырЈк, и всю даже тумбочку. Но поступиться убеждениями ему было
трудно.
— Э-эх, святая наука! — вздохнул он.– Если б это было всЈ так
безусловно, не опровергало само себя каждые десять лет. А во что должен
верить я? В ваши уколы? Вот зачем мне новые уколы ещЈ назначили? Что это за
уколы?
— Очень нужные! Очень важные для вашей жизни! Вам надо ж и з н ь
спасти! — она выговорила это ему особенно настойчиво, и светлая вера была в
еЈ глазах.– Не думайте, что вы выздоровели!
— Ну, а точней? В чЈм их действие?
— А зачем вам точней! Они вылечивают. Они не дают возникать
метастазам. Точней вы не поймЈте… Хорошо, тогда отдайте мне флакон, а я
даю вам честное слово, что верну его, когда будете уезжать!
Они смотрели друг на друга.
Он прекомично выглядел — уже одетый для прогулки в бабий халат и
перепоясанный ремнЈм со звездой.
Но до чего ж она настаивала! Шут с ним, с флаконом, не жалко и отдать,
дома у него ещЈ вдесятеро этого аконитума. {162}
Беда в другом: вот милая женщина со светло-кофейными глазами. Такое
светящееся лицо. С ней так приятно разговаривать. Но ведь никогда невозможно
будет еЈ поцеловать. И когда он вернЈтся в свою глушь, ему даже поверить
будет нельзя, что он сидел рядом вплоть вот с такой светящейся женщиной, и
она хотела его, Костоглотова, спасти во что бы то ни стало! Но именно спасти
его она и не может.