— Вам тоже я опасаюсь отдать,– пошутил он.– У вас кто-нибудь дома
выпьет.
(Кто! Кто выпьет дома?! Она жила одна. Но сказать это сейчас было
неуместно, неприлично.)
— Хорошо, давайте вничью. Давайте просто выльем. Он рассмеялся. Ему
жаль стало, что он так мало может для неЈ сделать.
— Ладно. Иду во двор и выливаю. А всЈ-таки, губы она красила зря.
— Нет уж, теперь я вам не верю. Теперь я должна сама присутствовать.
— Но вот идея! Зачем выливать? Лучше я отдам хорошему человеку,
которого вы всЈ равно не спасЈте. А вдруг ему поможет?
— Кому это?
Костоглотов показал кивком на койку Вадима Зацырко и ещЈ снизил голос:
— Ведь меланобластома?
— Вот теперь я окончательно убедилась, что надо выливать. Вы тут
кого-нибудь мне отравите обязательно! Да как у вас духу хватит дать
тяжелобольному яд? А если он отравится? Вас не будет мучить совесть?
Она избегала как-нибудь его называть. За весь долгий разговор она не
назвала его никак ни разу.
— Такой не отравится. Это стойкий парень.
— Нет-нет-нет! ПойдЈмте выливать!
— Просто я в ужасно хорошем настроении сегодня. ПойдЈмте, ладно.
И они пошли между коек и потом на лестницу.
— А вам не будет холодно?
— Нет, у меня кофточка поддета.
Вот, она сказала — “кофточка поддета”. Зачем она так сказала? Теперь
хотелось посмотреть — какая кофточка, какого цвета. Но и этого он не увидит
никогда.
Они вышли на крыльцо. День разгулялся, совсем был весенний, приезжему
не поверить, что только седьмое февраля. Светило солнце. Высоковетвенные
тополя и низкий кустарник изгородей — всЈ ещЈ было голо, но и редкие уже
были клочки снега в тени. Между деревьями лежала бурая и серая прилегшая
прошлогодняя трава. Аллеи, плиты, камни, асфальт были влажны, ещЈ не
высохли. По скверу шло обычное оживлЈнное движение — навстречу, в обгон,
вперекрест по диагоналям. Шли врачи, сестры, санитарки, обслуга,
амбулаторные больные и родственники клинических. {163}
В двух местах кто-то даже присел на скамьи. Там и здесь, в разных
корпусах, уже были открыты первые окна. Перед самым крыльцом тоже было
странно выливать.
— Ну, вон туда пойдЈмте! — показал он на проход между раковым
корпусом и ухогорлоносовым. Это было одно из его прогулочных мест.
Они пошли рядом плитчатой дорожкой. Врачебная шапочка Гангарт, сшитая
по фасону пилотки, приходилась Костоглотову как раз по плечо.
Он покосился. Она шла вполне серьЈзно, как бы делать важное дело. Ему
стало смешно.
— Скажите, как вас в школе звали? — вдруг спросил он. Она быстро
взглянула на него.
— Какое это имеет значение?
— Да никакого, конечно, а просто интересно.
Несколько шагов она прошла молча, чуть пристукивая по плитам.