Да и темнело. И он пошЈл в корпус, снял халат, стянул сапоги и в пижаме —
ничуть не менее смешной — стоял у низа лестницы. Его торчливые волосы были
сегодня по возможности пригнетены.
Она появилась из врачебной раздевалки, опаздывая и спеша. Но кивнула
бровями, увидев его,– впрочем не с выражением удивления, а как бы отметив,
что так и есть, правильно, тут она его и ждала, тут ему и место, у низа
лестницы.
Она не остановилась и, чтобы не отстать, он пошЈл с нею рядом, долгими
ногами шагая через ступеньку. Ему это не было сейчас трудно.
— Ну, что новенького? — спросила она на ходу, как у адъютанта.
Новенького! Смена Верховного Суда! — вот что было новенького. Но чтоб
это понять — нужны были годы подготовки. И не это было сейчас Зое нужно.
— Вам — имя новенькое. Наконец я понял, как вас зовут.
— Да? Как же? — а сама проворно перебирала по ступенькам.
— На ходу нельзя. Это слишком важно.
И вот они уже были наверху, и он отстал на последних ступеньках. {165}
Вослед ей глядя, он отметил, что ноги еЈ толстоваты. К еЈ плотной
фигурке они, впрочем, подходили. И даже в этом был особый вкус. А всЈ-таки
другое настроение, когда невесомые. Как у Веги.
Он сам себе удивлялся. Он никогда так не рассуждал, не смотрел, и
считал это пошлым. Он никогда так не перебрасывался от женщины к женщине.
Его дед назвал бы это, пожалуй, женобесием. Но сказано: ешь с голоду, люби
смолоду. А Олег смолоду всЈ пропустил. Теперь же, как осеннее растение
спешит вытянуть из земли последние соки, чтоб не жалеть о пропущенном лете,
так и Олег в коротком возврате жизни и уже на скате еЈ, уже конечно на
скате,– спешил видеть и вбирать в себя женщин — и с такой стороны, как не
мог бы им высказать вслух. Он острее других чувствовал, что в женщинах есть,
потому что много лет не видел их вообще. И близко. И голосов их не слышал,
забыл, как звучат.
Зоя приняла дежурство и сразу закружилась волчком — вкруг своего
стола, списка процедур и шкафа медикаментов, а потом быстро неслась в
какую-нибудь из дверей, но ведь и волчок так носится.
Олег следил и когда увидел, что у неЈ выдался маленький перемежек, был
тут как тут.
— И больше ничего нового во всей клинике? — спрашивала Зоя, своим
лакомым голоском, а сама кипятила шприцы на электрической плитке и вскрывала
ампулы.
— О! В клинике сегодня было величайшее событие. Был обход Низамутдина
Бахрамовича.
— Да-а? Как хорошо, что без меня!.. И что же? Он отнял ваши сапоги?
— Сапоги-то нет, но столкновение маленькое было.
— Какое же?
— Вообще это было величественно. Вошло к нам в камеру, то есть, в
палату сразу халатов пятнадцать — и заведующие отделениями, и старшие
врачи, и младшие врачи, и каких я тут никогда не видел,– и главврач, как
тигр, бросился к тумбочкам.