И вернувшись к столу и готовя такой же укол Ахмаджану, Зоя спросила:
— Ну, а вы уколам исправно поддаЈтесь? Не брыкаетесь? Так спросить —
да ещЈ Костоглотова! Он только и ждал случая объясниться.
— Вы же знаете мои убеждения, Зоенька. Я всегда предпочитаю не делать,
если можно. Но с кем как получается. С Тургуном замечательно: он всЈ ищет,
как бы ему в шахматы подучиться. Договорились: мой выигрыш — нет укола, его
выигрыш — укол. Но дело в том, что я и без ладьи с ним играю. А с Марией не
поиграешь: она подходит со шприцем, лицо деревянное. Я пытаюсь шутить, она:
“Больной Костоглотов! Обнажите место для {167} укола!” Она же слова лишнего,
человеческого, никогда не скажет.
— Она ненавидит вас.
— Меня??
— Вообще — вас, мужчин.
— Ну, в основе это, может быть, и за дело. Теперь новая сестра — с
ней я тоже не умею договориться. А вернЈтся Олимпиада — тем более, уж она
ни йоточку не отступит.
— Вот и я так буду! — сказала Зоя, уравнивая два кубических
сантиметра. Но голос еЈ явно отпускал.
И пошла колоть Ахмаджана. А Олег опять остался около столика.
Была ещЈ и вторая, более важная причина, по которой Зоя не хотела, чтоб
Олегу эти уколы делались. Она с воскресенья думала, сказать ли ему об их
смысле.
Потому что если вдруг проступит серьЈзным всЈ то, о чЈм они в шутку
перебрасываются — а оно могло таким проступить. Если в этот раз всЈ не
кончится печальным собиранием разбросанных по комнате предметов одежды — а
состроится что-то долгопрочное, и Зоя действительно решится быть пчЈлкой для
него и решится поехать к нему в ссылку (а в конце концов он прав — разве
знаешь, в какой глуши подстерегает тебя счастье?). Так вот в этом случае
уколы, назначенные Олегу, касались уже не только его, но и еЈ.
И она была — против.
— Ну! — сказала она весело, вернувшись с пустым шприцем.– Вы,
наконец, расхрабрились? Идите и обнажите место укола, больной Костоглотов! Я
сейчас приду!
Но он сидел и смотрел на неЈ совсем не глазами больного. Об уколах он и
не думал, они уже договорились.
Он смотрел на еЈ глаза, чуть выкаченные, просящиеся из глазниц.
— ПойдЈмте куда-нибудь, Зоя,– не выговорил, а проурчал он низко.
Чем глуше становился его голос, тем звонче еЈ.
— Куда-нибудь? — удивилась и засмеялась она.– В город?
— Во врачебную комнату.
Она приняла, приняла, приняла в себя его неотступный взгляд, и без игры
сказала:
— Но нельзя же, Олег! Много работы. Он как будто не понял:
— ПойдЈмте!
— Правильно,– вспомнила она.– Мне нужно наполнить кислородную
подушку для…– Она кивнула в сторону лестницы, может быть назвала и
фамилию больного, он не слышал.– А у баллона кран туго отворачивается. Вы
мне поможете.