— Кровь ваша старая, а я себя плохо чувствую сегодня.
Он-то знал, что сразу двух причин никогда говорить не надо, всегда
одну, но сами две сказались.
— Сейчас давление проверим,– не смущалась врачиха, и сестра уже
подносила ей прибор.
Врачиха была совсем новая, а сестра — здешняя, из перевязочной, только
Олег с ней дела не имел раньше. Она совсем была девочка, но роста высокого,
тЈмненькая и с японским разрезом глаз. На голове у неЈ так сложно было
настроено, что ни шапочка, ни даже косынка никак не могли бы этого покрыть
— и потому каждый выступ волосяной башенки и каждая косма были у неЈ
терпеливо обмотаны бинтами, бинтами — это значит, ей минут на пятнадцать
раньше надо было приходить на работу, обматываться.
ВсЈ это было Олегу совсем ни к чему, но он с интересом рассматривал еЈ
белую корону, стараясь представить причЈску девушки без перекрута бинтов.
Главное лицо здесь была врачиха, и надо было бороться с ней, не мешкая,
возражать и отговариваться, а он терял темп, рассматривая девушку с японским
разрезом глаз. Как всякая молодая девушка, уже потому, что молода, она
содержала в себе загадку, несла еЈ в себе на каждом переступе, сознавала при
каждом повороте головы.
А тем временем Костоглотову сжали руку чЈрной змеей и определили, что
давление подходящее.
Он рот раскрыл сказать следующее, почему не согласен, но из дверей
врачиху позвали к телефону.
Она дЈрнулась и ушла, сестра укладывала чЈрные трубки в футляр, а Олег
всЈ так же лежал на спине.
— Откуда этот врач, а? — спросил он.
Всякая мелодия голоса тоже относилась ко внутренней загадке девушки, и
она чувствовала это, и говорила, внимательно слушая свой голос:
— Со станции переливания крови.
— А зачем же она старую привозит? — проверял Олег хоть и на девчЈнке.
{225}
— Это — не старая,– плавно повела девушка головой и понесла корону
по комнате.
ДевчЈнка эта вполне была уверена, что всЈ нужное для неЈ она знает.
Да может, так оно и было.
Солнце уже завернуло на сторону перевязочной. Прямо сюда оно не
попадало, но два окна светились ярко, а ещЈ часть потолка была занята
большим световым пятном, отразившимся от чего-то. Было очень светло, и к
тому же чисто, тихо.
Хорошо было в комнате.
Открылась дверь, не видимая Олегу, но вошла кто-то другая, не та.
Вошла, почти не стуча туфлями, не выстукивая каблучками своего “я”.
И Олег догадался.
Никто больше так не ходил. ЕЈ и не хватало в этой комнате, еЈ одной.
Вега!
Да, она. Она вступила в его поле зрения. Так просто вошла, будто
незадолго отсюда вышла.
— Да где же вы были, Вера Корнильевна?.. — улыбался Олег. Он не
вскликнул это, он спросил негромко, счастливо. И не поднимаясь сесть, хотя
не был привязан к столу.