Где логика?
— Получается, логики нет,– потряс чЈрными кудлами Костоглотов.– Но
может быть, еЈ и не должно быть, Людмила Афанасьевна? Ведь человек же —
очень сложное существо, почему он должен быть объяснЈн логикой? или там
экономикой? или физиологией? Да, я приехал к вам мертвецом, и просился к
вам, и лежал на полу около лестницы — и вот вы делаете логический вывод,
что я приехал к вам спасаться л ю б о й ц е н о й. А я не хочу — любой
ценой!! Такого и на свете нет ничего, за что б я согласился платить любую
цену! — Он стал спешить, как не любил, но Донцова клонилась его перебить, а
ещЈ тут много было высказать.– Я приехал к вам за облегчением страданий! Я
говорил: мне очень больно, помогите! И вы помогли! И вот мне не больно.
Спасибо! Спасибо! Я — ваш благодарный должник. Только теперь — отпустите
меня! Дайте мне, как собаке, убраться к себе в конуру и там отлежаться и
отлизаться.
— А когда вас снова подопрЈт — вы опять приползЈте к нам?
— Может быть. Может быть, опять приползу.
— И мы должны будем вас принять?
— Да!! И в этом я вижу ваше милосердие! А вас беспокоит что? —
процент выздоровления? отчЈтность? Как вы запишете, что отпустили меня после
пятнадцати сеансов, если Академия медицинских наук рекомендует не меньше
шестидесяти?
Такой сбивчивой ерунды она ещЈ никогда не слышала. Как раз с точки
зрения отчЈтности очень выгодно было сейчас его выписать с “резким
улучшением”, а через пятьдесят сеансов этого не будет.
А он всЈ толок своЈ:
— С меня довольно, что вы опухоль попятили. И остановили. Она — в
обороне. И я в обороне. Прекрасно. Солдату лучше всего живЈтся в обороне. А
вылечить “до конца” вы всЈ равно не сможете, потому что никакого конца у
ракового лечения не бывает. Да и вообще все процессы природы характеризуются
асимптотическим насыщением, когда большие усилия приводят уже к малым
результатам. Вначале моя опухоль разрушалась быстро, теперь пойдЈт медленно
— так отпустите меня с остатками моей крови.
— Где вы этих сведений набрались, интересно? — сощурилась Донцова.
— А я, знаете, с детства любил подчитывать медицинские книги.
— Но чего именно вы боитесь в нашем лечении?
— Чего мне бояться — я не знаю, Людмила Афанасьевна, я не врач. Это,
может быть, знаете вы, да не хотите мне объяснить. Вот например. Вера
Корнильевна хочет назначить мне колоть глюкозу…
— Обязательно. {58}
— А я — не хочу.
— Да почему же?
— Во-первых, это неестественно. Если мне уж очень нужен виноградный
сахар — так давайте мне его в рот! Что это придумали в двадцатом веке:
каждое лекарство — уколом? Где это видано в природе? у животных? ПройдЈт
сто лет — над нами как над дикарями будут смеяться.